— Вы могли бы съесть один.
— Ага! — воскликнул Монк. — Именно на это вы и рассчитываете: что я буду и дальше поедать эти лишние шоколадки по шесть долларов за штуку.
— Вы не обязаны есть их, сэр. Можете просто игнорировать.
— Это все равно что ожидать от меня крепкого сна, когда полотенца в ванной грохочут, вместо спокойного хранения сложенными.
Тэцуо в смятении наморщил лоб. — Полотенца шумят?
— Это не то, что Вы и я можем услышать, — вмешалась я. — Но собаки способны уловить такой шум.
— Я проинструктирую горничных, чтобы не пополняли Ваш минибар в течение всего срока пребывания, — пообещал Тэцуо Монку.
— Признайтесь, это просто умная афера руководства — заставить людей есть шоколадки по такой возмутительно высокой цене?
— Нет, сэр.
Монк понизил голос. — Вы боитесь репрессий, если расскажете? Правильно? Я детектив, консультирующий полицию Кауаи. Я могу добиться для Вас охраны по программе защиты свидетелей. Мы можем разорвать эту паутину.
— Если у Вас нет других замечаний, мистер Монк, я пойду.
— Сколько Тоблеронов у миссис Грубер лежало в холодильнике?
— Я не знаю, сэр, — ответил Тэцуо. — На это она не жаловалась.
— А на что жаловалась? — мгновенно перестроился Монк.
— На шум. Она говорила, что не находит покоя из-за людей, кричащих и днем, и ночью вокруг нее.
— Должно быть, там постоянно проходят вечеринки, и она слышала их, — предположила я. — Она носила слуховые аппараты.
— В том-то и дело, эти бунгало тихие и уединенные. Она меня-то едва слышала, когда я говорил с ней, — поделился помощник управляющего. — Если она и слышала какие-нибудь голоса, только в своей голове.
— И что же Вы сделали?
— Направил ее к управляющему, Мартину Камакеле, — ответил Тэцуо.
Монк прищурился. — Не он ли вдохновитель Тоблероновой аферы?
— Я не знаю, сэр, — Тэцуо повернулся к двери. — Приятного вам отдыха! И свяжитесь со мной, если я смогу быть вам полезным.
Монк посмотрел, как уходил Тэцуо. — Вот человек, постоянно живущий в страхе. В холодильнике Хелен Грубер не было ни одного Тоблерона. Там вообще не имелось сладостей.
— Может, она наткнулась на Тоблероновый заговор, и ее убили, чтобы она не проболталась?
— Ты шутишь, но шестидолларовые шоколадки добавили, — сказал Монк.
— Поработайте над этим, — предложила я. — А я собираюсь на пляж.
— Ты не можешь.
— Почему нет?
— Мы же посреди расследования убийства.
— А я иду на пляж.
— Не думаю, что у тебя на это есть время.
Я распахнула халат и сбросила его на ноги. Монк резко поднял руку к глазам и отвернулся, как вампир, увидевший распятие. По крайней мере, он хоть не зашипел.
— Митчу нравился этот купальник. Я не надевала его много лет. Что Вы думаете о нем?
— Его не достаточно, — сказал он через свою руку.
— Отлично, — проворковала я и вышла. Пока я в бикини, Монк ко мне не подойдет.
9. Мистер Монк получает послание
Я нырнула в океан, стараясь не думать о том, как его живописал Монк, но рассказанное никак не выходило у меня из головы, как бы приятны ни были прикосновения теплых волн. В моем воображении перед глазами стояли грязные сточные воды и рыбные экскременты.
Вот как Монк поступает с людьми. Это коварно.
Я заставила себя подплыть к берегу. Покачиваясь, прошла мимо лежащих на полотенцах и пляжных креслах людей по горячему песку, и, к удивлению, обнаружила незанятый гамак меж двух пальм.
Расположившись там, я покачивалась на влажном ветру, позволяя солнцу высушить влажную кожу, и чувствовала, будто обнимаюсь с самой Матерью Природой. Меня окутала теплая, безопасная и невероятная безмятежность, и я погрузилась в сладкий, томный сон.
Разбудил меня легкий холодок. Открыв глаза, я разглядела темное облако, закрывшее солнце. А уже через мгновение я насквозь промокла под бурным ливнем! Инстинкт пытался прогнать меня в укрытие, но поскольку на мне был купальник, я осталась на месте, хихикая, как ребенок.
Оказалось, я не одна такая. Многие туристы продолжали плескаться в океане и бассейне, словно ничего не изменилось. Большинство отдыхающих на пляже и в шезлонгах просто накрыли головы полотенцами, в основном, для защиты своих журналов и книг, геймбоев и ноутбуков.
