— Особенно для тех, кто находится рядом, когда он их принимает, — добавила я, поедая пои.
— У меня есть рецепт, — сказал Монк.
Я указала на приправу своими влажными пальцами. — Что это?
— Геккон, — произнес Монк со значением.
— Кимчи, — ответил Кеалоха. — Пряные маринованные овощи, чеснок и перец чили.
Монк наклонился и прошептал мне на ухо:
— В подтверждение у тебя есть только его слова.
— Жгучая жрачка, — воскликнул Кеалоха. — Но не вздумайте обниматься с кем-то после нее.
Я зачерпнула горсть пальцами и положила в рот. Кимчи было острым и очень чесночным, но мне понравилось. Мое дыхание стало ужасным, но шансы, что мне доведется обниматься с кем-то, равнялись нулю.
Кеалоха улыбнулся мне. — А это мы едим вилкой.
Я пожала плечами. — Всему не научишься сразу.
Мухобойка хлопнула, и Монк отскочил от неожиданности, споткнувшись о незанятый стул у столика позади.
— Все, довольно этой шарады, — Монк осуждающе указал пальцем на Кеалоха. — У нас не было ничего общего с убийством Хелен Грубер.
— А кто сказал, что было? — заинтересовалась я.
Монк склонил голову к Кеалоха. — Он думает, что именно поэтому я так много знаю об убийстве. Он привел нас в эту забытую Богом дыру, чтобы защитить место преступления и держать нас перед глазами, пока его офицер вызывает капитана Стоттлмайера.
Я взглянула на жующего Кеалоху. — Это правда?
Тот равнодушно пожал плечами. — Я привез вас пообедать. Вместо этого я мог забрать вас в участок. Но мы здесь ведем дела спокойно и дружелюбно.
— Это Вы называете спокойным и дружелюбным? Затащили нас в эту кишащую рептилиями и насекомыми яму! — закричал Монк. — Такого рода жестокость полиции никогда не допускалась в Америке!
— Эт и есь Америка, бро.
Зазвонил телефон Кеалоха. Он поднялся со стула и ответил на вызов, выйдя из пределов нашей слышимости. Тем не менее, я заметила, что он встал между нами и дверью, на случай, если Монк захочет сделать безумный рывок к свободе.
— Почему Вам так противно все это? — спросила я Монка, продолжая обедать.
— Я не просил привозить меня в этот дом ужасов, — поморщился Монк, когда мухобойка прихлопнула очередное насекомое.
— Вы вторглись в расследование убийства.
— Они бы не догадались, что это убийство, не окажись я там.
— Вы не можете утверждать это.
— Я знаю, что они сами ни за что не раскрыли бы дело, — заявил Монк.
— Но это же Ваш отпуск, — напомнила я. — Вы здесь, чтобы расслабиться.
— Я расслабляюсь, раскрывая убийства. А когда у меня нет убийства для раскрытия, я напрягаюсь.
— Почитайте детективы, — предложила я. — Вы никогда не пробовали? А полиция Кауаи не просила Вас о помощи.
— Посмотри, как они живут! Ты думаешь, что они в состоянии раскрыть преступление? Ты слышала, что он сказал? Убийства у них — редкое явление. Я им необходим.
Кеалоха подошел к Монку. — Капитан Стоттлмайер уверен, что Вы мошенник, а Эдриан Монк никогда не полетит на Гавайи.
— Дайте мне поговорить с ним, — сказал Монк.
Детектив протянул ему телефон.
— Подождите, — Монк протянул ко мне руку ладонью вверх. — Салфетку.
Я подала ему салфетку. Монк потянулся к телефону с салфеткой, но тот выскользнул у него из руки и упал на пол.
— Мне нужна другая салфетка, — Монк махнул мне рукой. — Быстро!
— Эта салфетка еще хорошая, — возразила я.
— Нет.
— Но Вы даже не дотронулись до телефона!
— А у салфетки был контакт с ним, — не унимался он.
— У нее да, а у Вас — нет.
— Но теперь нужно протереть салфетку, — вскрикнул он. — Мне необходимо все протереть. Открой глаза, женщина! Здесь ящерицы на стенах! В таких обстоятельствах все нужно вычистить.
Кеалоха поднял трубку и поднес к уху. — Вы еще здесь, капитан? — он прислушался, улыбнулся мне, потом кивнул. — Да, я сделаю это.
Он закрыл телефон и положил его в карман шорт. — Капитан говорит, что Вы именно тот, за кого себя выдаете. А еще он выразил соболезнования мисс Тигер в связи с испорченным отпуском.
— Теперь, когда мы установили мою личность, — перебил Монк. — Можем ли мы выбраться отсюда?
— Есть вариант лучше, — улыбнулся Кеалоха. — Мы можем поговорить с мужем Хелен Грубер.
