Они припарковали машину у длинного красно-белого здания ресторанчика «Говард Джонсон», подле нескольких десятков других автомобилей, похожих на поросят у корыта, и устроили настоящий лукуллов пир, наслаждаясь изысками американской придорожной гастрономии.
Впрочем, в этот раз с миссис Харрис ничего не случилось. Зато плохо стало Генри. Он одолел девять порций знаменитого джонсоновского мороженого, но десятая — чернично-лакричное с шоколадной подливкой — одолела его самого. Генри стошнило — впрочем, когда его умыли и почистили, он был в полном порядке и наша троица продолжила свой путь к гигантскому городу на Гудзоне.
По дороге мистер Бэйсуотер разговорился и поведал миссис Харрис о популярности Генри среди обитателей дипломатического анклава, связанной, в частности, с его подвигами (прерванными ветрянкой) в области спорта — Генри, судя по рассказам, бегал быстрее и прыгал выше и дальше отпрысков посланников Испании, Швеции, Индонезии, Ганы, Финляндии, Голландии и Бельгии.
— Надо же, — сказала миссис Харрис. Затем, подмигнув Бэйсуотеру, она спросила:
— А вот как вышло, что никто из них не догадался, что Генри… ну, что он не…
— Хо! — ответил Бэйсуотер, — да как им догадаться, если все они говорят по-английски еще хуже Генри? А мальчишке суждено стать лидером…
Тут в разговор вступил сам Генри, нарушив свое долгое молчание:
— Веселее всего было на пасху, — сообщил он. — Надо было искать спрятанные пасхальные яйца, а потом мы устроили гонки с яйцом на ложке. Дядя Айк сказал, что я был лучше всех и когда-нибудь стану чемпионом.
— Правда? — переспросила миссис Харрис. — Очень мило с его стороны. Как, ты сказал, его звали — дядя Айк? Кто он такой, этот дядя Айк?
— Не знаю, — махнул рукой Генри. — Какой-то лысый дядька, нормальный такой. Он сразу понял, что я из Лондона.
— Он имеет в виду Президента Соединенных Штатов, — усмехнувшись в усы, объяснил Бэйсуотер, — и традиционный пасхальный утренник для детей дипломатического корпуса на лужайке у Белого Дома. Мистер Эйзенхауэр лично вел этот утренник. Я сам стоял подле него, и мы даже обменялись несколькими словами.
— Боже правый, вы двое запросто болтали с Президентом! — восхитилась миссис Харрис. — Вот я тоже как-то раз оказалась недалеко от Королевы — это во время рождественской распродажи в «Эрродс».
«Роллс-ройс» почти бесшумно несся, точно плыл или летел, по гигантской эстакаде Скайвэй над болотами Джерси. На горизонте сверкали в предвечернем солнце башни Манхэттена. Солнечные лучи сияли на шпиле Эмпайр Стэйтс Билдинг и золотистом куполе Крайслер-Билдинг в тысяче футов над землей, отражались огненными бликами в окнах других гигантов — казалось, в городе полыхает пожар.
Миссис Харрис любовалась этим огненным зрелищем, пока лимузин не нырнул в туннель Линкольна. Тогда она откинулась на спинку сиденья и пробормотала:
— Да-а, а я-то думала, что Эйфелева башня что-то значит!..
«Кто бы мог подумать, — размышляла она, — что Ада Харрис из номера 5 по Виллис-Гарденс, Бэттерси, будет вот так сидеть в «роллс-ройсе» подле такого славного и элегантного джентльмена — да, настоящего джентльмена, мистера Бэйсуотера, — и будет любоваться таким удивительным видом Нью-Йорка?..» А седеющий шофер в это время думал так: «Кто бы мог подумать, что мистер Джон Бэйсуотер из Бэйсуотера будет смотреть на изумленное и радостное лицо обыкновенной лондонской уборщицы, чудесным образом перенесенной в Америку и любующейся одним из самых удивительных и величественных зрелищ в мире — в то время как этому мистеру Бэйсуотеру следовало бы смотреть только на дорогу и слушать только голос мотора?..»
Конспирации ради миссис Харрис попросила высадить их на углу Мэдисон-авеню, и они попрощались с Бэйсуотером и еще раз поблагодарили его за чудесную поездку и угощение, и мистер Бэйсуотер с удивлением услышал собственный голос:
— Не думаю, что мы встретимся снова. Желаю удачи с парнишкой — надеюсь, вы найдете его отца. Надеюсь, вы тогда нас известите — маркизу, безусловно, будет интересно узнать, как все закончилось.
— Если будете в наших краях, позвоните, — весело сказала миссис Харрис. — Наш номер — Сакраменто 9-9900. Может быть, сходим вместе в мюзик-холл — я очень его люблю и мы с миссис Баттерфильд ходим туда каждый четверг.
