— Весьма вероятно. Он живет среди них.
Малакар Майлз бросил всего лишь один взгляд на изображение своего мира. Чтобы скоротать время, он включил экраны, которые показали ему большую часть Земли. Потом выключил их, потому что видел эту картинку уже множество раз, и она ему давно наскучила. Если живешь возле вулкана, который когда-то, давным-давно, что-то для тебя значил, нужно привыкнуть к самым мрачным видам, возникающим время от времени перед глазами. Конечно, Малакар Майлз по-прежнему любил Землю, но он практически ничего не мог сделать, чтобы изменить ландшафт.
Сейчас же он просто сидел и наблюдал за приземлением корабля и за тем, как из него вышел Морвин. Он включил систему слежения и проверил боевую готовность разных видов оружия.
«Просто смешно, — подумал он. — Должен же я хоть кому-нибудь доверять!»
Однако он внимательно следил за Морвином, приближающимся к воротам цитадели: парящая в воздухе сфера готова была в любой момент обрушить огненную смерть на голову старого друга.
Человек в космическом скафандре остановился и посмотрел наверх. По сфере пробежали трещины. Малакар нажал на кнопку вызова на массивной консоли управления.
Замигал белый огонек, и, когда Малакар повернул соответствующий диск, сквозь шум статических помех послышался хорошо знакомый голос:
— Я только хотел навестить вас, сэр. Если вы считаете, что я должен улететь…
Малакар коснулся кнопки передачи.
— Нет. Заходи. Я принял обычные меры предосторожности.
Однако он продолжал следить за каждым шагом Морвина, вводя информацию о его продвижении в боевой компьютер. Малакар просветил Морвина рентгеновскими лучами, взвесил, измерил пульс, кровяное давление и снял энцефалограмму. Все эти данные он пропустил через другой компьютер, который проанализировал их и направил результаты Малакару.
Чисто, таков был ответ.
— Шинд? Что ты заметил?
— Я бы сказал, что он действительно просто решил навестить вас, сэр.
— Ладно.
Малакар открыл ворота, и художник оказался внутри крепости. Морвин вошел в обширный зал и уселся на подвижном диване.
Малакар ступил в переплетение разноцветных лучей, и через несколько секунд вышел оттуда ослепительно чистым и гладко выбритым. Потом быстро оделся, спрятав на себе лишь простейший набор оружия, и, поднявшись на лифте, вошел в главный зал своей крепости.
— Привет. Как поживаешь? Морвин улыбнулся.
— Привет. В кого вы стреляли, сэр, когда я пошел на посадку?
— В призраков.
— Угу. Удалось попасть?
— Никогда не удается. Конечно, жаль, что виноградников на Земле больше нет, но у меня еще остались кое-какие запасы. Не хочешь попробовать?
— С удовольствием.
Малакар подошел к бару, наполнил два бокала и протянул один из них Морвину.
— Пью за твое здоровье. А потом мы пообедаем.
— Спасибо. Они чокнулись.
Он встал. Потянулся. Лучше. Намного лучше.
Проверил ноги, потом руки. Оставалось еще несколько затекших мышц и болезненных мест. Он их помассировал. Почистил одежду. Осторожно подвигал головой.
Потом подошел к стене хижины и выглянул в грязное окно.
Тени заметно удлинились. Скоро закончится еще один день.
Он рассмеялся.
На миг перед его слипающимися от сна глазами возникло голубое печальное лицо.
— Мне очень жаль, — сказал он, а потом присел на ящик и стал ждать наступления ночи.
Он чувствовал, как мощь начинает петь в его ранах и в новой незаживающей язве, появившейся на правой руке.
Это было здорово.
Дейлинг из Дигла медитировал, дожидаясь, как обычно, звона прибойного колокола. Прикрыв глаза, он кивнул, хотя, сидя на балконе, даже не смотрел на океан.
Случившееся никак не укладывалось в рамки его подготовки к деятельности священнослужителя. Он никогда не слышал ни о чем подобном, хотя религия, которую он проповедовал, была очень древней, а ее постулаты — сложными.
Непонятно, почему никто не поставил этот вопрос перед Именами. По традиции освящение было феноменом галактического уровня.
Но Имена почему-то с равнодушием относились к тому, что происходило в их святилищах. Обычно Имя-носящие общались друг с другом только по поводу вопросов вселенского значения, в которых участвовали почти все из них.
