Я стащил со спины то, что осталось от моего рюкзака.
— Вот, прими. От боли, действует на представителей пяти рас, в том числе и на вас.
Он отстранил мою руку.
— Не хочу туманить сознание в свои последние минуты.
— Грин, я не стану совершать обряд. Я дам тебе корень глиттена, и ты можешь сам пройти его, если хочешь. Но без меня.
— Даже если я предоставлю тебе взамен то, о чем ты мечтаешь?
— Что?
— Возможность снова воскресить их всех. И они не будут помнить о том, что произошло здесь.
— Ленты!
— Да.
— Где они?
— Услуга за услугу, Дра Сандоу.
— Отдай их мне!
— Обряд…
…Кати, новая Кати, которая никогда не встречалась с Майком Шендоном, моя Кати… И Ник — любитель разбивать носы…
— Это нелегкий выбор, пейанец.
— У меня нет другого выхода… и, пожалуйста, быстрее.
— Хорошо, я пройду через все это вместе с тобой, в последний раз… Где ленты?
— Когда обряд уже нельзя будет остановить, я скажу тебе.
Я рассмеялся:
— Ладно, ты мне не доверяешь, но я тебя не виню.
— Ты скрываешь свои мысли за экраном. Может, ты задумал какую-то хитрость.
— Возможно. Я сам толком не знаю.
Я достал глиттен и разломил корень на куски нужной величины.
— Мы отправимся в путь вместе, — начал я, — но лишь один из нас вернется обратно…
Пройдя сквозь холодную сырость и сквозь теплую черную мглу, мы зашагали в сумеречном свете. Здесь не было ни ветра, ни звезд — лишь ярко-зеленая трава, высокие холмы и тусклое северное сияние, которое мерцало над линией горизонта. Казалось, что все звезды рухнули наземь с голубовато-серо-черного неба, после чего их растолкли в пыль и рассеяли по вершинам холмов.
Шли мы не спеша, тела наши снова были целы и невредимы. Могло показаться, что мы просто праздно шатаемся, но у нас была вполне определенная цель. Грин шел слева от меня среди холмов сна, навеянного глиттеном… А может, это был не сон? Все казалось вполне реальным. Вот наши измученные и искалеченные тела, мокнущие сейчас под дождем на голой скале, — лишь полузабытый сон давно минувших дней. На самом деле мы всегда бродили здесь — а может, так только казалось, — и нас окутывала атмосфера мира и спокойствия. Все было почти таким же, как и тогда, когда я посетил это место в последний раз. А может, я никогда и не уходил отсюда.
Некоторое время мы пели старинную пейанскую песню, затем Грин-Грин сказал:
— Я отдаю тебе месть, Дра. Теперь мы с тобой квиты.
— Это хорошо, Дра-тарл.
— Я обещал тебе еще что-то… Ах да, ленты… Они лежат под той пустой зеленой оболочкой, что я имел честь носить все это время.
— Понимаю.
— Но они бесполезны. Я перенес их туда из тайника, где они хранились, но землетрясение, разрушившее остров, повредило их так же, как и образцы тканей. Однако я сдержал свое слово, хотя и не лучшим образом. Но у меня не было выбора… Я не смог бы пройти этот путь один.
Я должен был по идее расстроиться, но подобные чувства здесь были неуместны.
— Ты сделал то, что должен был сделать, — успокоил я его. — Не тревожься. Быть может, это даже к лучшему, что я не смогу вернуть друзей. С тех пор как они умерли в первый раз, все так переменилось. Они могли бы чувствовать себя одиноко в непривычном для них мире, как это когда-то было со мной. У них могло и не хватить сил бороться с этим миром. Пусть лучше все останется как есть. Назад пути нет.
— Теперь я должен рассказать тебе о Рут Лэрис, — сказал он. — Она находится в лечебнице для умалишенных в Кобочо на Дрисколле. Зарегистрирована как Рита Лоуренс. Ее лицо изменено, сознание — тоже. Ты должен вызволить ее оттуда и направить к хорошему доктору.
— Почему она там?
— Это было проще, чем переправлять ее на Иллирию.
— Ты никогда не задумывался, сколько боли ты причинил людям?
— Нет. Видимо, я слишком долго работал с живой материей…
— …И весьма паршиво работал. Мне кажется, в этом повинен Белион.
— Я не говорил об этом, чтобы ты не подумал, что я оправдываюсь, но мне тоже так кажется. Вот почему я пытался убить Шимбо. Именно эта часть моей личности жаждала твоей смерти. Как только Белион покинул меня, я понял, что натворил, и ужаснулся. Он должен был отправиться обратно в ничто, потому и явился Шимбо. Нельзя было позволить Белиону плодить уродство и коварство. Шимбо, кто рассыпает планеты в пространстве, как сверкающие жемчужины в океане темноты, должен был вновь вступить с ним в единоборство. Он победил, и во Вселенной появится еще много прекрасных миров.
