— Внимательно посмотрите на нее, запомните и положите обратно в колоду, — сказал фокусник. — А теперь перетасуйте.
И вновь Мишкин три раза, а робот двадцать семь раз тасовали колоду. (Из робота вышел бы неплохой крупье для игры в канасту, и справедливости ради заметим, что ему и вправду предлагали однажды это доходное место в Общественном центре северного района Майами Бич.)
— А теперь, — заявил фокусник, — умножьте номер вашей карты на семнадцать, имея в виду, что в колоде одиннадцать карт одной масти. Если результат будет четным, добавьте семь, если нечетным — вычтите два. Из полученного числа извлеките квадратный корень с точностью до трех десятых. Добавьте к последней цифре девять в соответствии с мастью — черная масть представляет мнимые числа, красная масть — вещественные. Прибавьте к результату любое число от единицы до девяноста девяти. Ну как, все готово?
— Семечки, — ухмыльнулся робот.
— Какое получилось число?
— Восемьдесят два.
Фокусник ввел данные в компьютер и из него тут же полезла перфолента.
— Ваша карта — валет бубей!
— Верно, — удивился робот, а Мишкин поспешно кивнул.
— И все же каждый знает фокус с картами, — не унимался робот.
— Никто не отрицал, что ничто человеческое мне не чуждо, — ответил фокусник.
— А сейчас он наверняка будет распиливать пополам женщину, — шепнул робот Мишкину.
— Следующий номер нашей программы — распиливание женщины пополам, — объявил фокусник.
— Вот это да! — восхитился Мишкин.
— Это все трюки с зеркалами, — хмыкнул робот.
Спустя много лет Мишкин все еще помнил лицо фокусника: длинное, типично американское лицо, покрытое гримом. В его голубых глазах как бы отражался застывший пейзаж, а когда эти зеркала превращались в окна, через них был виден внутренний пейзаж, идентичный наружному. Это было лицо человека, с надеждой ожидающего снов, но безнадежно замученного кошмарами. Лицо Ронсара запомнилось Мишкину лучше, чем все его фокусы.
Фокусник открыл свой сундук и вывел из него брюнетку с фиалковыми глазами, одетую в платье от Пиаже. В руках у нее была сумочка от Вьетона. Женщина подмигнула Мишкину и сказала:
— Ну что ж, один раз можно попробовать!
— Она всегда так говорит, — пояснил фокусник, — никак не может понять, что если уж раз попробовала, то не отвяжешься.
Спустя годы молодая женщина рассказывала своему дружку. «До чего же беззаботна я была тогда! Представляешь, парень, я даже позволила, чтобы меня распилил пополам какой-то сумасшедший фокусник! Что ты на это скажешь?»
Фокусник вытащил высокоскоростную переносную пилу, поискал куда включить, извлек из сундука электророзетку, воткнул вилку и включил пилу.
— Наверное, это был один из тех дешевых шарлатанов? — спросил дружок.
— Какой к черту шарлатан! Этот гад-фокусник, как его там… то ли Дермос, то ли Термос, делал все строго в соответствии с реальностью! Он такой же самозванец, как братья Майо. У него и в мыслях такого не было, чтобы кого обмануть, потому я с ним и связалась. Но гадом он был порядочным!
Фокусник вывел из сундука четырех хирургов и одного анестезиолога. У всех были тщательно вымыты руки, они были в белых халатах и масках. Затем из сундука появились подносы с хирургическими инструментами, пузырьки с анестизирующим раствором в комплекте с верхней лампой и дренажной системой.
Брюнетка вытянулась на операционном столе. Она выглядела как олицетворение женственности и мужества. Ради такого момента можно было пережить распиливание пополам.
Маг включил пилу и приблизился к молодой женщине.
И вдруг из сундука появился еще один человек, лет пятидесяти, лысый и толстый, весьма располагающий к себе, если бы не его внезапное появление. Громким дрожащим голосом он произнес:
— Я решительно протестую против этой женитьбы! Во имя гуманизма и здравого смысла!
— Не вылезай раньше времени! — прошипел фокусник.
— Извините, — сказал человек и полез обратно в сундук.
Орфей пел, аккомпанируя себе на арфе, Ронсар резал своей пилой. Садистски медленно он опускал вращающийся диск, пока он почти не коснулся обнаженной диафрагмы храброй женщины, готовой на все, что угодно — но только один раз. «Ну, — успела сказать она, — на этот раз я, кажется, вляпалась по-настоящему». Анестезиолог ввел ей полный шприц нуш-зита. Резиновые перчатки хирургов скрипели. Рраз! Фокусник опустил пилу, сделал пробный разрез по ребрам, довольно явственно скрипнул зубами и принялся за дело. Пила со скрежетом вошла в тело. Как вода из дырявого шланга, брызнула кровь. Куски плоти разлетались в воздухе по параболам ужаса. Хирурги быстро включились в работу, скрепляя поврежденную плоть зажимами, убирая кровь тампонами, зашивая швы.
