— Вероятно, это намек на какие-то спортивные соревнования.
— Вы имеете в виду дурацкие упражнения, которые когда-то были в моде на Земле?
— А что, у вас их больше нет? Никаких спортивных соревнований вообще?
— Слишком многое надо сделать, слишком многое познать. Мы не испытываем больше нужды в том, чтоб изобретать искусственные развлечения. У нас нет на них времени, а если б и было, они бы никого не заинтересовали. — Вдруг Элейн показала на строение, почти поглощенное кустами и деревьями. — Я думаю, это оно.
— Что «оно»?
— Дом, где гнездится странность. Та самая необычность, о которой я говорила.
— Войдем и посмотрим?
— Не вполне уверена, стоит ли. Сказать вам по правде, я немного боюсь. Понимаете, боюсь того, что мы там найдем.
— А что найдем, вы не догадываетесь? Вы сказали, что чувствуете необычность. Но ваше восприятие не настолько развито, чтобы по крайней мере намекнуть, что именно?
Элейн покачала головой:
— Нет, я знаю лишь, что там нечто странное. Нечто за пределами обыденности. Может быть, и страшное, хоть я не ощущаю настоящего страха. Просто какой-то толчок в мозгу и следом опасение необычного и непредвиденного. Мной владеет неприятное чувство странности, только и всего.
— Туда будет нелегко проникнуть, — заметил Хортон. — Заросли очень густые. Могу вернуться в лагерь и захватить мачете. По-моему, у нас в багаже оно было.
— Не беспокойтесь, — сказала она и расчехлила оружие, свисающее с пояса. — Это прожжет нам дорогу.
Оружие оказалось массивнее, чем выглядело в кобуре, — остроносое и довольно громоздкое оружие. Он присмотрелся внимательнее.
— Лазер?
— Вероятно, да. Точно не знаю. Не только оружие, но и инструмент. На моей родной планете это стандартная вещь. Каждый житель носит его с собой. Его можно отрегулировать, видите? — Она показала на диск, встроенный в рукоятку. — Можно собрать лучи режущим острием, можно пустить веером, как хотите. Но почему вы спрашиваете? Ведь у вас есть собственное оружие…
— Мое оружие другое, — ответил Хортон. — Довольно грубое, но эффективное, если умеешь с ним обращаться. Оно выбрасывает снаряд. Пулю. Сорок пятый калибр. Это оружие, но никак не инструмент.
— Я слышала о таком принципе, — нахмурилась Элейн. — Концепция восходит к глубокой древности.
— Может, и так, но, когда я вылетал с Земли, у нас не было ничего лучшего. В руках человека умелого оружие действует точно и весьма смертоносно. Высокая начальная скорость, огромная убойная сила. Патроны заряжаются взрывчатым веществом, кажется, нитроглицерином, а может, кордитом. Я не знаток химической стороны дела.
— Но никакое взрывчатое вещество, никакая химическая смесь не могли сохраниться в течение такого срока, что вы провели на корабле. Все они со временем распадаются.
Хортон взглянул на нее внимательно, удивленный ее познаниями, и согласился:
— Я не подумал об этом. Но вы правы. Разумеется, тут не обошлось без конвертора материи…
— У вас есть конвертор?
— По словам Никодимуса, да. Я сам его не видел. И вообще, честно говоря, не видел ни одного конвертора в глаза. Когда нас загнали в холодный сон, никаких конверторов материи еще не было. Их изобрели позднее.
— Еще одна легенда, — сказала она. — Утраченное искусство…
— Вовсе не искусство, а технология. Она пожала плечами:
— Так или иначе, это утрачено. У нас нет конверторов материи. Как я и сказала — еще одна легенда.
— Ладно, — прервал ее Хортон, — так мы собираемся выяснить, что это за необычность? Или мы просто…
— Нет, мы пойдем и посмотрим, — сказала она. — Я устанавливаю самый низкий уровень излучения.
Она опустила свое устройство — из дула вырвалось бледно-голубое сияние. Заросли задымились с жутковатым шорохом, в воздухе поплыла пыль.
— Осторожнее, — предостерег он.
— Не тревожьтесь, я умею обращаться с этой штукой, — отрезала она. И было очевидно, что действительно умеет: в кустах открылась ровная узкая тропинка, аккуратно обогнувшая попавшееся на пути дерево. — Незачем его жечь, — пояснила Элейн. — Не будем расточительны сверх необходимости.
— Все еще ощущаете это? — поинтересовался Хортон. — Эту вашу странность? И все еще не разобрались, что она такое?
