— Ламберт Финн? Блэйн кивнул.
— Нет! — закричала она. — Ты не станешь!
— Не то, что ты подумала, — ответил Блэйн. — Хотя, Бог свидетель, я бы сделал это с удовольствием. До этого момента я действительно хотел убить его.
— Но разве не опасно возвращаться туда?
— Не знаю. Посмотрим. Я попытаюсь выиграть время. Я единственный, кто может это. Финн меня боится.
— Возьмешь машину?
— Если можно.
— Мы начнем уходить, как только стемнеет. Успеешь вернуться?
— Не знаю, — ответил он.
— Ты ведь вернешься? Ты ведь поведешь нас?
— Я не могу обещать, Анита. Не заставляй меня обещать.
— Но если ты увидишь, что мы ушли, ты полетишь за нами?
Блэйн промолчал.
Он не знал, что ответить.
В фойе отеля было тихо и почти безлюдно. Один человек дремал в кресле. Другой читал газету. За окошечком клерк со скучающим видом глядел на улицу и рассеянно щелкал пальцами.
Блэйн пересек фойе и по короткому проходу направился к лестнице.
— Лифт, сэр? — услужливо предложил лифтер.
— Не стоит, — отказался Блэйн. — Мне всего один этаж.
Он обошел лифт и начал подниматься пешком, чувствуя, как на затылке дыбом встают волосы. Выйдет ли он отсюда живым, Блэйн не знал.
Но он вынужден был рискнуть.
Дорожка на каменных ступеньках заглушала его шаги, и он поднимался в полной тишине, в которой слышен был только нервный присвист его дыхания.
На втором этаже все было по-прежнему. Так же, прислонив кресло к стене, сидел охранник. Увидев Блэйна, он наклонился, не вставая с кресла и широко раскинув ноги, и стал ждать, когда он подойдет поближе.
— К нему сейчас нельзя, — сообщил он Блэйну. — Он только что всех выгнал. Сказал, постарается заснуть.
Блэйн сочувственно кивнул:
— Да, несладко ему приходится.
— Никогда не видел, чтобы люди так расстраивались, — доверительно шепнул телохранитель. — Кто его так, по-вашему?
— Опять это проклятое колдовство. Охранник глубокомысленно кивнул:
— Правда, он и до того, как это случилось, был не в себе. Когда вы в тот раз пришли к нему, с ним было все нормально, а после вас его словно подменили.
— Я в нем перемен не заметил.
— Я же говорю, при вас он был еще в порядке. И вернулся нормально. А где-то через час я заглянул, вижу: он сидит в кресле и на дверь уставился. Странный такой взгляд. Как будто внутри что-то болит. Он даже меня не заметил, когда я вошел. И так и не замечал, пока я с ним не заговорил.
— Может, он думал?
— Наверное. Но вчера было ужасно. Собрался народ, все приготовились его слушать, репортеров полно, а когда пошли в гараж за звездной машиной…
— Меня там не было, — прервал Блэйн, — но я слышал. Для него это, должно быть, был удар.
— Я думал, он там на месте и кончится, — сказал охранник. — Он весь побагровел…
— А не заглянуть ли нам к нему, — предложил Блэйн. — Если он уже спит, я уйду. А если не спит, мне ему надо сказать пару слов. Крайне важных.
— Ну что ж, раз вы его друг… Давайте попробуем.
Вот как неожиданно оборачивается эта фантастическая игра, подумал Блэйн. Финн не осмелился сказать о нем ни слова. Он сделал вид, что Шеп его старый приятель, лишь бы самому отгородиться от подозрений. Поэтому его и не преследовали. Потому молодчики Финна и не перевернули вверх дном Гамильтон, разыскивая его.
Это хороший сюрприз — если не западня. Он почувствовал, как невольно напрягаются мышцы, и заставил себя расслабиться.
Охранник уже стоял на ногах и перебирал ключи.
— Эй, погоди, — остановил его Блэйн. — Ты же меня не обыскал.
— Да ладно, — ухмыльнулся верзила. — Вы уже прошли проверку. Я видел, как вы выходили с Финном рука об руку. Он мне сказал, что вы его старый друг и не виделись много лет.
Он нашел нужный ключ и вставил его в замочную скважину.
— Я пойду вперед, — предупредил он, — и погляжу, не спит ли он.
Охранник осторожно открыл дверь и тихо шагнул через порог. Блэйн вошел за ним.
И вдруг натолкнулся на спину неожиданно остановившегося охранника. Изо рта у того раздавались странные, булькающие звуки.
Блэйн протянул руку и оттолкнул его в сторону.
Финн лежал на полу.
В его позе было что-то неестественное.
Тело Финна было невероятно изогнуто, словно его скрутили руки великана. На лице, прижатом к полу, было написано выражение человека, заглянувшего в ад и почувствовавшего запах поджариваемых на вечном огне грешников. Его черное одеяние отливало неприятным блеском в свете настольной лампы, которая стояла недалеко от тела. А около груди и головы по ковру расползлось темное пятно. На горло, перерезанное от уха до уха, было жутко смотреть.
