Он один из первых в русской национальной мысли поднял штандарт борьбы за цельное ощущение мира. Ощущение родстав между человеком и стихийными силами, чтобы человек6
«… одной с природой жизнью дышал,
Листка понимал трепетанье»
Рационализм свел природу к безжизненному началу, из природы извергли загадку. Вот что писал Макс Вунд в книге «Греческое мировоззрение»:
«Научное понимание внесло глубокий раскол в отношение к природе. Чарующая интимность, связывающая до сих пор человека с жизнью природы, любовное одухотворение природы, все это безжалостной рукой было превращено было в царство мертвой природы».
И дальше: « Прежде человеку была дорога каждая песчинка, в нем жило дыхание божеств, принимающее непосредственное участие в его жизни. Древнему греку природа казалась прекрасной, ибо божественный дух проникал ее, он считал ее добродетельной, заимствовал у нее нормы поведения, согласуя свою жизнь с ее силами, сознавая себя во власти их».
Тютчев – носитель древнегреческого, дофалевского мышления (Фалес Милетский – один из семи мудрецов), мифологического. Везде он видел Жизнь. Тайну. Чудо.
«Не то, что мните вы, природа:
Не слепок, не бездушный лик —
В ей есть душа, к ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык».
Тютчев протестовал против предельно абстрактной рационалистической картины мира в немецкой философии – она убивала все живое, отделяла человека от внешнего мира.
Об этом писал Гете:
«…Мне всегда хочется думать, что если одна сторона никогда не может извне добраться до духа, другая изнутри едва ли достигнет тела».
И здесь Тютчев также против антиномического разделения на тело и душу, против их противопоставления. По нему, человек часть природы, природа одушевлена человеком.
Но и глубокие сомнения обуревали его: а вдруг вместо природы – бесконечная пустота.
«Природа – сфинкс! И тем она верней
Своим искусством губит человека.
Что, может статься, никакой
От века загадки нет и не было у ней».
И здесь же о себе, вот эти безжалостные слова скорби:
«На самого себя покинут он —
Упразднен ум, и мысль осиротела.
В душе своей, как бездна, погружен,
И нет извне опоры, нет предела!»
Надо помнить, что Тютчев жил в век «отчаянных сомнений», « в наш век,, неверием больной».
Его называли эллином мифологического, трагического (гомеровского) ощущения мира. В отличие от Пушкина, который верил в разум, в пробуждающую и бунтующую природу чувств; нес в себе ощущение эпикурейское, чувственно – наслаждающее.
***
Большую часть жизни Тютчев прожил вне России, на Западе. Этот изысканный европеец одновременно был человеком глубоко ведического, исконно русского мышления с его верой в великие предначертания России. Эта вера граничила с шаманским гнозисом, магическим представлением о мире.
Не зря ведь философ Владимир Соловьев писал:
«И сам Гете не захватил, быть может так глубоко, как наш поэт темный корень мирового бытия»
Тютчев видел мир и природу порой недобрыми, злыми – «угрюмый тусклый огонь желания»:
«…Та жизнь, – увы! – что в нас тогда текла,
Та злая жизнь, с ее мятежным жаром,
Через порог заветный перешла?»
Тютчев видел в душе человека постоянный поединок, причем, роковой поединок страстей:
«О как убийственно мы любим,
Любовь, любовь – гласит предание —
Союз души с душой родной…
И роковое их слияние, и роковое сочетание —
И поединок роковой»
Важная тема поэзии Тютчев связь человеческой мысли и природы. Мысль, ее сила и ее слабость – вот что беспокоит поэта, ведет к глубоким раздумьям.
Фет назвал Тютчева «поэтом мысли», а Лев Толстой – « глубоко настоящий – умный старик».
Однако, будучи в действительности человеком острого ума, Тютчев сомневался в мощи человеческой мысли, в ее безмерности.
По Тютчеву, человек – это «мыслящий тростник», который только ропщет. Жизнь осмысленного человека представлялась ему « как подстреленная птица, подняться хочет и не может». Мысль человека подобна фонтану, рвущемуся вверх, но какая —то «длань незримо – роковая» ниспровергает вниз. Как в легенде о «Летучем голландце» – пристать к берегу хочет, но не может. Он пишет:
«Дай вкусить уничтоженья,
С миром дремлющим смешай»
