К тому моменту, когда до поверхности оставалось всего ничего, Галеадзо успел настроить себя на долгий и муторный путь и поэтому, вылезая на поверхность, поначалу не поверил своим глазам.
Это было слишком… прекрасно. Аза, сидевшая буквально в двух шагах от люка, обернулась на звук. Инстинкт самосохранения все же сработал — Галеадзо сначала огляделся и сгреб землю, маскируя люк. А потом… Небо, звезды, Лорд, обязательства, опасности, пауки — да плевать на все! Все волнения предыдущих дней скатились, как вода. Аза шагнула к нему, живая и вроде бы невредимая, миг помедлила, а потом прижалась всем телом, обнимая так, как, наверное, обнимала только в том, старом походе к Руос-ас-Карне, когда Галеадзо нашел ее в пещере, полумертвой после превращения в птицу.
— Это все-таки ты, — пробормотала она в его плечо. — Я чувствовала, что за мной кто-то идет, но решила не останавливаться…
Ее одежда была ледяной, а руки горячими, на щеках горел яркий румянец. Лихорадка?..
— Что с тобой? — если бы Галеадзо мог, он стал бы костром или солнцем. Но пока что пришлось стащить с себя безрукавку.
— Спасибо…
В общем-то, было о чем поговорить серьезно, но вместо нового вопроса у Галеадзо вырвалось простое:
— Думал, больше тебя не увижу…
— Думал, не вернусь? — слабо улыбнулась колдунья.
Дроу пожал плечами. Не вернулась бы… главное — чтоб живая была.
— Нет, я просто… знаешь, столько всего рассказать надо… — она вздохнула.
— Что ты делала под землей? Почему не нашла меня? — Галеадзо был готов к любому ответу. Каким бы он не был, в ближайшее время он все равно не выпустит ее из рук. Не сможет.
Но ее рассказ, короткий и слегка истеричный, только подтвердил то, о чем догадались отец с сыном.
— Я так ничего и не смогла, — закончила Аза с обычной для нее склонностью к самоуничтожению. — Тьер теперь всего лишь лесная нечисть, а я…
— А ты чудо, — закончил за нее дроу.
Аза слабо улыбнулась. Галеадзо так же быстро, но гораздо спокойнее, рассказал о событиях под землей. Поднималось солнце, но теперь, в его безрукавке, его объятьях — ей было уже тепло. Ее собственная выходка — вернуться на поверхность — на рассвете казалась глупостью.
— Значит, действительно, немагическое проклятье целого Рода… — история с Крайтахом серьезно ее заинтересовала. — Я думала над этим… Думала, вдруг поняла что-то неправильно, когда вломилась в мысли Тьер? А оказывается, вот все как… тяжело. Такая сильная ненависть…
Галеадзо слушал ее и тоже думал… Думал, что на его женщину свалилось слишком много дел.
— Почему ты решила, что должна решать наши проблемы? — спросил он. — Отношения с людьми — это…
— Потому что я человек. Пока что — единственный посредник между Подземлей и поверхностью. Еще тогда, после Руос-ас-Карны… ведь и ты, и я знали, что это не конец… — она помолчала и добавила со знакомым смешком:
— Только тогда мы почему-то были настроены как-то… повеселей…
— Почему ты? — повторил Галеадзо. — Почему ты так рада взвалить на себя явно непосильный труд?
— Не знаю. Ради Лорда, наверное. Он бы хотел… С таким Лордом… знаешь, куда стремиться.
— Никогда, — вспомнив, как закончил Лорд, твердо произнес Галеадзо и добавил мягче:
— Пойдем в город. У меня есть зелье.
— Ворота должны открыть скоро, — кивнула Аза, отстраняясь. — Пей.
Галеадзо кивнул, но до самой стены шел, так и не вынув пробку.
— Пей…
В серых глазах тревога, опять тревога, снова тревога — за него, за них, за Вортензов, за Мархов, за всех… Что она, Аза, решила сделать с миром людей и дроу, тогда как даже внутри круга подземных жителей нет никакого единства? Тогда как Марх подставила ее ради какой-то мелкой, полузабытой мести? Тьерроль не смогла победить себя, а она захотела победить всех, все предрассудки и характеры, уладить все вопросы в одиночку? Даже не позвав его…
— Безумная…
— Не будешь?!
Галеадзо покачал головой и вдруг улыбнулся. Светло, тепло, но грустно. Проблема двух их миров была настолько сложной, что он видел только одно решение. Самое простое. Ворота откроют скоро…
Аза молчала. Широко распахнутые глаза, дрожащие руки… Галеадзо пытался сохранить в памяти другой образ — ее смех, улыбку, смущение, поцелуи.
