Ларион покачал головой.
На одном из балконов, кажется, даже росла капуста.
Наверняка, подумал он, воды городу требуется много. На одних дождях все эти посадки не вытянешь. Получается, починив насос, они с мальцом сделали большое дело. Теперь имеет смысл сегодня и в самом деле отдохнуть, оглядеться. А насчет ведьм… Есть несколько вещей в общении с ними, которые предсказанию поддаются. К примеру, место, где хотя бы одна из них погибла, они более посещать не будут. Даже не подойдут к нему ближе определенного расстояния. И люди научились это использовать, нашли от них защиту.
Они прошли через маленький базарчик, где несколько десятков женщин торговали едой и вещами, добытыми их мужьями. Проходя мимо самодельных прилавков, и разглядывая выставленные на них товары, Федоров прикинул, что бедным его назвать нельзя. Глядя на обихоженные садики, разведенные на балконах и в бывших сквериках, можно было уверенно сказать, что этот город не хиреет.
Это радовало. Предыдущие три поселения, в которые он заглядывал, производили просто удручающее впечатление. Пушкино же явно вознамерился выжить. Вон даже заботятся о том, чтобы дети что-то знали, не выросли дикарями. Школа у них.
Базарчик закончился и Ларион облегченно вздохнул. Любопытством торговавшие на нем, как им и положено, отличались неимоверным и разглядывали его совершенно бесцеремонно. Причем этого им было мало. Они еще и обменивались впечатлениями, совершенно не думая о том, что он их слышит. В общем — торговки, ничего с ними не поделаешь.
— Они не злые, — сказал ему Солон. — Они просто нечасто видят посторонних. Так, время от времени какой-нибудь торговец заглянет, да и то в последнее время — редко. В общем, так они на себя внимание обратить пытаются.
Мудрец, подумал Федоров, настоящий мудрец. Его бы познакомить с Шестилапом. Они бы тему для разговора быстро нашли.
— А отчего гостей у вас мало? Город вроде не бедный, торговать, должно быть, выгодно.
— Не знаю, — ответил мальчик. — Раньше было больше. Мэр говорит, что отморозки из города стали чаще нападать, зашевелились.
— Понятно.
Они миновали еще одну улицу. Здесь, неподалеку от здания мэрии, прохожих было больше. Все они, конечно, пялились на Лариона, но не так бесцеремонно, как торговки с базара.
Ничего, подумал он, дня через три привыкнут и можно будет вздохнуть свободнее.
Впереди показалась летающая тарелка. Это была очень большая, размером с пару автобусов, почти плоская штуковина, отблескивающая металлом, который почему-то все время казался мокрым. Его в народе так и прозвали — «мокрый металл». Из него были сделаны все средства передвижения ведьм.
По идее, можно было пройти мимо, но Ларион и Солон не сговариваясь двинулись к разбитому летательному аппарату. Ни один настоящий ремонтник не мог пройти мимо такой штуки, не подойдя поближе и не потратив некоторое время на то, чтобы ее хотя бы рассмотреть.
Они остановились от тарелки в нескольких шагах, там, где край наполовину ушедшей в землю громадины нависал словно козырек, и стали молча рассматривать.
Минут через пять Ларион спросил:
— Она тут с самого начала?
— Ага, — ответил Солон. — Мама говорит, что с первого дня нашествия. Так и упала с неба. Здесь. В других городах, говорят, осколки лежат, а у нас — целая. Мы богатые, да?
— Еще бы! Богатые и есть.
— Говорят, что в каждом из других городов тоже лежат осколки. Чтобы они к людям не приходили. Ты видел их?
— Видел.
— Они большие, эти осколки?
— Не очень, — ответил Ларион. — Дело не в величине, а в том, чтобы на осколке была кровь ведьмы. Если ее нет, то толку от него никакого, пусть он будет даже размером со стол. А вот если кровь есть, то хватит осколка и с кулак.
— Ух ты! Вот как!
— Угу.
— А знаешь, — доверительно сообщил Солон, — получается, что там, внутри тарелки, лежит целая мертвая ведьма. И, может, не одна. Если удастся вскрыть…
— И ты ходил с этой идеей к мэру?
— Вот вырасту, сам все сделаю. Никого не спрошу, открою, все-все о ведьмах узнаю и, может быть, даже научусь их убивать. А если повезет, то и летать на этой штуке. Починив ее, конечно, сначала. Только прежде научусь убивать. Это — главное.
