В этот момент на кухню в тонком халатике вышла Любаня. По ее виду каждый понял бы, что она счастлива, что на душе у нее царит покой и что она верит — так будет всегда.
— А завтрак? — спросила она. — Здравствуйте, Квадратный.
— Привет, — улыбнулся старшина. Он откровенно залюбовался, но это было такое любование, что Ростик не ощутил ни грана раздражения, наоборот, он тоже был счастлив и немного горд.
— А вот завтракать, кажется, придется в обед.
— Тогда я тебе вчерашнюю лепешку медом намажу, — решила Любаня.
Лепешки в последнее время мама научилась печь как настоящая азиатская женщина — мягкие, душистые… А мед всегда был медом, даже в Полдневье. Выпив кружку молока и захватив лепешку, Ростик почапал за старшиной.
— Слушай, к чему такая спешка? — спросил он, жуя на ходу.
— Сам не знаю, я зашел в Белый дом случайно, а они подняли крик, чтобы я тебя тащил, хоть на аркане.
— Зачем?
Квадратный пожал плечами.
— Поживем — увидим.
Заседание было уже в самом разгаре, когда они проскользнули в кабинет. Ростик и не подозревал, что он так заспался. Впрочем, зато он отдохнул так, что хоть в новое путешествие отправляйся. Вот только с Любаней толком полюбезничать не удалось, ну да это дело никуда не убежит, будет еще время.
Проблема оказалась в самом деле нешуточная. Когда Ростик вникнул в то, что говорилось и как говорилось, он понял, зачем их, кажется, пригласили.
— А я все-таки считаю, что строить настоящие укрепления по периметру наших пахотных земель — необходимо, — горячился неизвестный Ростику дедуся в кошмарном кожушке, который он не снял даже в кабинете Рымолова. — Вы сами подумайте, люди выйдут в поле, начнут пахать и сеять… Как вы обеспечите их безопасность? А после войны с кузнечиками, после саранчи этой треклятой — да они же попросту боятся! И правильно делают, мне тоже страшно бывает. Как на холм взберешься, по сторонам посмотришь в даль эту бесконечную…
— Погоди, Корней, — прервал его Рымолов. — Понятно, после этих войн в поле неуютно. Но пахать-то надо. Сеять тоже надо.
— Надо, кто спорит! Но ты сам посмотри, Андрей Арсеньич! На город нападений было — раз-два и обчелся. А в поле, почитай, кажную бригаду потрепали. А кого и вовсе… Тю-тю, на тот свет отправили.
Ростик заметил, что у стеночки сидит теща, непривычно тихая и спокойная. Он подсел к ней, наклонился.
— Доброе утро. Кто это?
— Наш всеобщий кормилец, Корней Усольцев, — отозвалась теща Тамара. — Был председателем совхоза, теперь вот новый крестьянский вожак.
— Чего он хочет?
— Чтобы вокруг всех пахотных земель построили укрепления и ввели круглосуточную охрану его бригад.
Квадратный чуть слышно свистнул.
— Ну, дает! Да где же мы столько народа возьмем?
— О том и речь, — вздохнула теща.
— Положим, в городе потери не меньше оказались, а может, и больше. Концентрация людей — палка о двух концах. — Рымолов подумал. — Значит, так. Строить дома твоим деревенским будем по новому принципу, чтобы могли от саранчи отбиваться. И чтобы с легким наскоком насекомых сами справились. Почти как замки, крепости даже… Илья Самойлович, — обратился он к Кошеварову, — нужно будет дать распоряжение нашим инженерам, пусть сотворят типовой проект укрепленной фермы.
— Что? — в горле Усольцева что-то пискнуло. — Какие фермы? А как же коллективный принцип ведения хозяйства? Да вы что, товарищи?!
— Коллективный принцип остался на Земле. У нас тут земли — не измерить. Всю контролировать невозможно. Следовательно, — Рымолов сделал паузу, — выбираем американский фермерский тип развития.
— А захотят ли? — спросил осторожненько бывший редактор «Известки» Наум Вершигора.
— Когда поймут, что это выгодно, будут в очередь стоять в регистрационный отдел, — твердо сказал Борщагов. — Теперь так. Стражников пустим по периметру наших земель, это обязательно. Но вообще-то нужно ориентировать крестьян на совмещение сельхозработ и охраны своей территории. Казаки тем и раздвинули пределы России, что умели работать с оружием на ремне. А настоящие крепости мы сейчас строить не сможем, ни людей, ни транспорта, ни прочих ресурсов нет. Да и непонятно, какой от них прок будет.
