— Иди ты, — беззлобно огрызнулся парень.
Они еще переругивались, когда я услышал шаги в коридоре. Даже если бы я не знал, что Веник-Ирокез служил в армии, я бы все равно определил это по походке. Не знаю, мне кажется, что военного офицера или мента можно отличить и в плотной толпе на нудистском пляже. Он шагнул в студию молча, ни с кем не здороваясь, никому не кивнув. Снял кожаный плащ и повесил на вешалку. Волосы его были почти сухими — понятно было, что дождик лишь едва сбрызнул их, пока Веник шел от машины.
— Этот? — спросил он, не глядя на меня.
— Да, — ответила Несмеяна.
— А Катенька что же молчит?
— У Алика аппендицит, — подала голос моя новая знакомая.
— И что?
— Вы же сами учили проявлять разумную инициативу.
— Понятно. Но обратила ли ты внимание, что инициатива в этой фразе стоит на втором месте, а на первом — разумная? Я, знаешь ли, более чем уверен, что тащить в студию бомжа было в высшей степени неразумно. А ты?
— Но мне показалось, что этот человек подойдет не хуже, — попробовала оправдаться Катя.
— Когда кажется, надо креститься, — недобро ухмыльнулся Веник. — Ладно, с тобой мы позже поговорим. А сейчас проводи этого проходимца до выхода. Надеюсь, это не твой знакомый?
— Нет.
— Ну, тогда живо! Я что, должен еще тратить на это драгоценное рабочее время?
Сначала у меня была мысль возмутиться, но потом стало понятно — пустое. Ну что толку вступать в конфликт с человеком, которого я никогда больше не увижу? Да и с Катенькой мы вряд ли встретимся. Она легонько подтолкнула меня, и мы вышли в коридор.
В голове мелькнула странная мысль. Суть ее состояла в том, что иногда реальные события, происходящие вокруг, оказывают на человека меньшее влияние, чем сны. Взять к примеру мои военные приключения в залитом ливнем лесу. От них по крайней мере оставались заметки в тетради, а от этого случая не останется ничего. Я позлюсь немного, но ни Веник, ни Катя не окажут никакого влияния на мою дальнейшую жизнь. Они останутся теми же молекулами, которые хранят память о сновидениях.
— Извини, что все обломилось, — негромко сказала Катя.
— Ладно, — миролюбиво ответил я. — Твоей вины в этом точно нет.
— Если хочешь, можешь взять мои сигареты. Бабла в качестве компенсации не дам. У меня у самой зарплата под угрозой.
Она протянула мне начатую пачку «Винстона», и я решил не корчить из себя черт-те что — взял. На самом деле это было хоть что-то, по крайней мере лишние сутки не придется мучиться без курева. А там поглядим.
— Вообще-то я могу и сам добраться до выхода, — сказал я, подозревая, что Катя предпочла бы поскорее выяснить отношения с Веником.
— Жаль, что так получилось. — Она опустила глаза.
Мы секунду молча простояли на лестнице друг против друга, затем Катя решительно развернулась и сбежала вниз, скрывшись в коридоре. Я усмехнулся и направился к выходу. Однако не успел я добраться до охраняемого вахтером турникета, как меня бесцеремонно поймали за локоть. Я собирался было пустить-таки в ход крепкие армейские выражения, но, обернувшись, увидел перед собой женщину лет пятидесяти. Она была одета вполне прилично, не то что мымра Несмеяна. А может быть, ее одежда была для меня более привычной. Не знаю. Но как бы там ни было, ругаться мне сразу же расхотелось.
— Простите, — она была готова в любой момент снова меня удержать. — Вы кто?
— Меня пригласили на съемки, но я не прошел тест.
— Кто пригласил?
— Катенька. У них студия внизу.
— А… Понятно. Значит, Венику вы не подошли?
— Нет.
В ее устах кличка бывшего офицера прозвучала не очень естественно,
— Замечательно. Тогда я вам предложу работу у нас в студии. У нас расценки выше, да и передача намного солиднее. Зайдете побеседовать с продюсером?
— А деньги сразу дадите? — Мне понравились такие виражи случайностей.
— Если подойдете, то сразу после съемок.
— Ладно, куда идти?
— Сюда. — На этот раз пришлось не спускаться, а подниматься по лестнице. — Меня зовут Зинаида Исайевна. Могу я узнать ваше имя?
— Александр Фролов.
— Москвич?
— Да.
— Кем работаете?
— Никем. Недавно уволился из Вооруженных сил.
— Староваты вы для призывника.
— Я офицер.
