— У нас на базе говорили так — если девка смогла залезть тебе на шею, то бери её замуж, — неизменно спокойно ответил Филимонов. Действительно, с этой парой дело налаживалось. Но оставался ещё один человек.
— Алекс… Его родители были известными психологами. Специалисты экстра-класса. Но в семье у них была Капитанова чума. Они оправдывались тем, что якобы ставят над собой и сыном социальные эксперименты для своей работы. Алекса они превратили в издёрганного маленького взрослого. Даже фамилию ему записали другую и с тайным смыслом — Звара, ссора, обида.
Третье колечко, нейтрализатор, вентилятор, фильтры.
— Потом их отправили в командировку на фронтир, а там случился бунт дро… трутней, — поперхнулся Филимонов.
— Я знаю, что бездельников-трутней вы именуете дронами. Не смущайся, друг, — подбодрил рассказчика Силач.
— Их убили. Трутней сожгли, на базу вернулись мир и порядок. Алекс остался сиротой. Дом и минимальный паёк ему оставили.
Четвёртое, пятое, шестое колечки. Затаив дыхания, все ждали развязки.
— В Русенте с незапамятных времён есть закон. Ребёнок-сирота может добровольно отказаться от права на жизнь и вступить в разведку для совершения смертельного подвига. Ему выделяют двоих взрослых, также мечтающих о смерти, и отправляют в поход.
— И многие воспользовались? — это Силач. Остальные слушали, открыв рот.
— Алекс второй.
Филимонов помолчал, потом продолжил.
— Первая такая группа ушла в фунгус, и их убили черви. Подвига не получилось, посмертной славы тоже. О законе забыли, но Алекс-то знал, родители дали ему нестандартное образование. Он явился в штаб разведки в столице, благо всё было рядом, Алекс — столичная штучка. Указал на закон, потребовал двоих взрослых и подвига.
— И что ему ответили?
— Закон дурной, но это закон. Три месяца обучения экспромтом. Ну как обучения… Впихнули, не разбираясь, в человека информацию — на тот базис, что заложили родители. Взяли рапорты мой и Зеркальцева, назвали нас группой и направили искать погибели в Сильфонте, куда никого из разведки и посылать-то не собирались, рутинная армейская операция. Благо, по телосложению Алекс на разведчика походил.
Филимонов затушил сигарету и улыбнулся Стерёге.
— Получилось как получилось. Зеркальцев нашёл себе красивую смерть, а мы с Алексом не оправдали и вернулись.
— Знаешь, что я скажу тебе, Филимонов, — ответила девушка. — Вы с Алексом самые лучшие разведчики на этой Капитановой планете и у Капитана под… гм-м, мышкой.
Стерёга шутливо погрозила пальцем Нику, который губами произнёс, под каким на самом деле Капитановым местом его товарищи должны были быть лучше. А мальчишку раздирало противоречивое чувство. С одной стороны, история, рассказанная Филимоновым, была грустной и печальной. Но с другой стороны, маленькому Нику Зваре почему-то казалось — теперь всё будет хорошо.
