Но, может быть, следы появятся вновь? Такую возможность тоже нельзя было скидывать со счетов. Юра стал взвешивать все «за» и «против», думая главным образом о том, что пришельцы могли ведь и улететь, не заметив на Земле разумной жизни или не сочтя людей за разумных существ, — мало ли какие представления о разуме у этих существ?! Тогда получится, что человечество было как никогда близко к величайшему событию — к Контакту, и все же Контакт не состоится, хотя мог бы принести человечеству много пользы, в первую очередь, невообразимые знания. Он же, Юра Лютиков, студент МГУ, был к Контакту ближе всех из землян, и значит, ему не повезло больше всех.
В этот длинный, тягучий, резиновый день, когда стрелки всех часов ползли так медленно, словно часовые механизмы еле-еле справлялись с их тяжестью, Юра Лютиков пробовал писать отчет о практике на судне «А. К. Захаров», помогать дедушке, Ивану Васильевичу, окапывать в саду яблони, и у него не получалось ничего. Он дожил, наконец, до ужина, но аппетита не было. На улицу Юра вышел за полчаса до назначенной встречи с Галей.
Юра осмотрелся. В дачном поселке почему-то все шло точно так же, как в любой другой день, когда пришельцы не появлялись. Через улицу медленно и важно шествовал темно-серый кот Джеймс, владельцем которого был известный театральный критик. Джеймса, безусловно, никак не интересовало, существуют ли иные цивилизации и вступят ли они в Контакт с человечеством. Мимо Юры проехал на велосипеде его сосед дядя Саша, водитель троллейбуса. Другой сосед, Петр Сергеевич из дачи напротив, контролер фабрики музыкальных инструментов, вышедший с ведром за водой, завел было разговор о причудах погоды, но Юра отвечал невпопад. Никто из соседей не утруждал себя раздумьями о Контакте. Вдали земляне младшего и среднего школьного возраста упоенно играли в волейбол и тоже не помышляли ни о чем. Юра вздохнул и двинулся к западным воротам, где была назначена встреча. Краем глаза он успел еще заметить, что опять, кажется, надвигается дождь.
Но в другом конце улицы послышался нарастающий шум автомобиля. Юра остановился, пригляделся, узнал эту новенькую, оранжевого цвета машину, «Запорожец» самого последнего образца, и впервые за весь этот необыкновенный день обрадовался.
В Годуновку въезжал Леня Скобкин, лучший Юрин друг, его ровесник, начинающий журналист.
Леня был решительным, инициативным человеком; он умел принимать быстрые решения и стремительно их выполнять. Ему, конечно, Юра должен был рассказать обо всем в самую первую очередь.
КАКОЙ-ТО НЕЯРКИЙ, БЛУЖДАЮЩИЙ ОГОНЕК
— Говорю тебе, что никаких других толкований у нас нет! Тут нельзя сомневаться.
— Они из космоса, это пришельцы!
— Мы прошли по следам дважды — сначала туда, а потом обратно.
— Пришельцы крошечного роста!
— Да перестань ты, наконец, стучать! Это пришельцы, говорю тебе, это пришельцы!
Старомодный розовый абажур, доживавший свой век в дачной местности, под крышей террасы, раскачивался от резких порывов ветра. От этого тени на стенах шевелились, словно какие-то призрачные и невероятные существа. В третий раз за день на Годуновку налетела гроза, и сразу стало темно. Тугие струи дождя хлестали в стекла террасы, с грохотом разбивались о крышу и рассекали листву сада.
— Да перестань ты стучать, это правда, перестань стучать! — воскликнул Юра и стукнул кулаком по столу.
Пишущая машинка подпрыгнула. Леня Скобкин на минуту прервался и задумчиво оглядел Юру с головы до ног.
— Человечество на пороге Контакта! — убежденно сказал Юра. — Сегодняшний день может войти в историю! Но что нам теперь делать, мы пока не знаем.
Леня вздохнул и посмотрел на толстую красочную книгу «Тайны Юпитера. Том второй», лежащую рядом с машинкой. Было видно, что Леня напряженно думает.
— В просторных помещениях гулко отдаются шаги, — произнес он после паузы и вновь ударил по клавишам. — Можно было считать, что это шаги к Юпитеру, едва ли не самой загадочной планете Солнечной системы. Я быстро припомнил некоторые из ее загадок… — Здесь Леня остановился, поморщился и полез в книгу.
Юра сел на старый, пыльный диван. Потом он встал, опять взмахнул рукой и открыл рот.
