Мир Калевалы - страница 48

Шрифт

Интервал

На следующей станции я вышла. Не помню, куда и как шла – перед глазами снова проплывали картины прошлого. Шальная мысль «это не он» покрутилась немного рядом со мной и улетела…

Хотя, надо сказать, маленький шанс на это все-таки был. В прошлой жизни ты ненавидел метро. В прошлой жизни ты всегда ездил на машине.

Сибелиус

Lemminkäinen Suite

Майя Шварцман

(Бельгия)

Удивляться ли, что лебедям повезло в искусстве?

(Здесь стоит вопросительный знак лебединой шеей.)

Поплавок гуся и цикорий утиной гузки

с красотою птиц, похожих на орхидеи,

никогда не сравнятся. Из безмерного моря мифов,

живописи, сказаний – белей до-мажора

выплывают они, на прикорм и шумиху

внимания не обращая: один – груженый

ладьей Лоэнгрина, другой – выкликая Леду,

двенадцать, скользящих вместе, – в крапивных робах,

а этот белый косяк – всем озером из балета…

Но за спинами этих стай есть один особый.

Величавый, по черным рунам легенд Суоми,

по недвижным волнам, глотающим плеск и лепет,

на английский рожок, зовущий в смертной истоме,

в царство мертвых, домой, – плывет Туонельский лебедь.

Гипнотичен зов этой музыки, под сурдиной

тянут скрипки с закрытыми ртами мотив бескрайний,

отзывается бездна песнею лебединой,

повторяя: Ля-ми… Ля-ми… Лемминкяйнен…

Айно

Борис Шмидт

(Петрозаводск)

Нимало о прожитом не скорбя

И глупостей наделавший немало,

Я стану, Айно, называть тебя —

Мой лучик света новой Калевалы.

Озер лазурных, ледниковых скал,

Рощ корабельных, мшистых плоскогорий…

Влекомый жизнью, я тебя искал

На берегах Невы и Лукоморья.

Там чудеса, там в юности моей,

Как вымысел из воздуха и света,

Я видел след опального поэта,

И древняя о нем шумела ель.

Пусть инеем подернулись виски,

Исчерпаны назначенные сроки, – —

Я различаю грохот Пяйвяеки —

Мной выдуманной Солнечной реки.

И пусть лицо мне время иссечет

Морщинами и северным загаром,

Лишь беды быта не включает в счет,

А радости – я сам раздам задаром.

Пусть критик мой на стих поставит крест,

А я держусь за правило простое:

Авансов не просить под Эверест,

Но задохнуться звездной высотою.

Пусть ветер жизни, надо мной трубя,

Был мимолетным в вечности безмерной,

В наш век

и сами боги эфемерны,

При жизни

В бронзе

зрившие себя.

Пусть я травинкой прорасту.

Случайно.

Пусть под ноги босые попаду…

Травинкой и в двухтысячном году

Я жду тебя,

мой лучик света, Айно.

Запорожская «Калевала»

Борис Шуйский

(Поляны)

Уж коли затронули животрепещущую тему Ларин Параске, то, наверное, следует посвятить читателя во все перипетии жизни и творчества этой уникальной женщины, чье место – в галерее великих образов, и не только берега Бурной в районе порогов. Эта собирательница и носительница фольклорного богатства той части финских народов, что изначально связали свою судьбу с православием и русским народом, стала легендой и символом всей Финляндии. То, что будет сказано ниже – это мое мнение и мои мысли, не обязательно правильные и не обязательно бесспорные. Полно других углов зрения на феномен Параске, полно всяких работ, от школьных до академических, на тему рунопевицы, попробую добавить ко всему сказанному и написанному свои пять копеек. Или три, раз такая инфляция.

Лет пять назад один центральный телевизионный канал обратился с просьбой помочь в создании передачи, посвященной нашим местам. Надо было кому-то рассказать и показать телевизионщикам все, чем богата наша земля, рассказать об исторических событиях, произошедших на территории Запорожской волости, про войну Финскую и про Отечественную. Все это мы сделали, все сняли, осталась Параскева Степанова. Ребята заинтересовались и решили снять все, что можно, все, что осталось от присутствия на земле этой славной женщины. На нее мы ухлопали полдня, я заливался соловьем, рассказывал про пороги и про то, как женщина таскала баржи через него в процессе добывания пропитания. Куда она ходила молиться и где стоял ее домишко. Как трудна была вся ее жизнь и как она при всем этом пела. И как она попала с берегов Тайпалеенйоки в списки Всемирного богатства ЮНЕСКО. И стал ждать выхода передачи. Позвонил редакторам и ведущим по поводу задержки выхода передачи и услышал интересную вещь.