- Хамид, я говорил не только с Дисусом, но и с самим Великим Алленби. Он не растрогался; солдаты останутся на спутниках.
Хамид шевельнул губами:
- Алленби видел парад-алле?
Куулис вздохнул:
- Это не имеет значения.
- Если бы Алленби видел парад, он не смог бы отказывать цирку в жизни.
- Хамид, Алленби заботится обо всей планете Момус. В отличие от нас, цирк для него не весь мир.
- Нас?
Куулис, казалось, обиделся.
- Да, нас.
- Если цирк умрет, Куулис, у тебя все равно останется Большая Арена. У нас не останется ничего.
Куулис плюнул в опилки.
- Хамид, ты не понимаешь. Ради твоего цирка я разорил семью.
- За четверть сборов.
- Без зрителей это двадцать пять процентов от нуля. - Куулис хлопнул руками по ногам. - Без солдат твой цирк - и моя Арена - пропадут. Это и мой мир, Хамид!
Старик поднял голову и кивнул:
- Я должен извиниться перед тобой, Куулис. - Он потянулся за кошельком, потом пожал плечами. - Но я стольким людям должен за очень многое.
Куулис улыбнулся и сел рядом со старым наездником, потрепав его по колену.
- Я запишу это на твой счет.
Джеда поднял руку, потом опустил ее:
- У нас нет медяков, отец. Я не вижу иного выхода.
Старик повернулся к лесорубу:
- Что ж, Даввик, будь по-твоему. Кони... твои.
Даввик посмотрел вниз и покачал головой:
- Это не то, чего я хочу, Хамид. Поверь, я бы предпочел, чтобы ты сохранил их. - Он кивнул на больших ящеров, дрессируемых на дальней стороне Арены, потом наверх, где униформисты устанавливали опорные стойки для проволоки и трапеции. - Но ни мои желания, ни твоя воля не накормят артистов и животных.
Хамид кивнул:
- Заботься о них, Даввик.
Джеда подошел к Хамиду и ласково положил руку на плечо старика:
- Я буду там, отец. И присмотрю за ними.
Старик посмотрел сыну в лицо:
- Ты пойдешь с Даввиком?
Джеда кивнул:
- Я наездник, а... в твоем цирке нет коней.
- Я буду хорошо платить ему, Хамид. - Даввик обнял Джеду за плечи. - А если твой цирк все-таки заработает, я продам тебе коней обратно.
- Спасибо, Даввик.
Лесоруб кивнул, потом повернулся к Джеде:
- Нам надо идти.
- До свидания, отец.
Хамид, закрыв глаза, накрыл руку сына своей и сжал ее. Потом он услышал удаляющиеся шаги. Куулис покачал головой:
- После того, как мы отсыплем немного мовиллов кредиторам, мы сможем прожить на медяки Даввика еще месяц, - возможно, меньше. А потом?
- У меня в голове пусто, как в кошельке, Куулис... - Старик поднял голову и увидел, как на платформе, установленной на мачте, униформист изображает, будто оступается с проволоки. Он споткнулся, но быстро схватился за стойку позади платформы. Куулис вскочил и поднес к губам сложенные рупором руки.
- Сломаешь шею, дурак, и сам потом оплачивай свои похороны!
Куулис повернулся и увидел, что Хамид ковыляет на костылях прочь.
- Быстро, Куулис! Собери труппу. Торопись!
Старший сержант Левек осмотрел индикаторы и отрегулировал настройку, едва касаясь кнопок. Когда огромный механизм пережевывает сине-зеленую сульфидную жилу, лишняя капля масла, упавшая в дробилки, может рассеять легкую пенную массу.
- Ты должен следить за этим, Бейлис. Избыток пены может по-настоящему застопорить все работы.
- Прошу прощения, сержант. - Бейлис оторвал руку от пульта и потянулся за кошельком под бело-лиловой мантией жонглера.
- Не отрывайся от пульта! - Рука жонглера торопливо вернулась к управляющим кнопкам. Левек покачал головой. - Послушай, Бейлис, я думал, мы договорились: ты не платишь мне каждый раз, когда совершаешь ошибку. Просто больше так не делаешь.
- Да, сержант. Я сбился.
Левек погладил стену кабины, на которую опирался, и похлопал по ней.
- Ты насобачишься. Еще пару недель, и Горные Егеря вернутся на спутники, а вы, ребята, будете разрабатывать карьер сами.
Бейлис оглядел ручки настройки, индикаторы и подающую ленту:
- Мы вышли на финишную прямую, сержант.
- Хорошо. Можешь запустить автоматику.
Бейлис щелкнул переключателем, откинулся в кресле и вздохнул.
- Столькому научиться за две недели - многовато.
- Потруднее, чем подбрасывать мячики, а, Бейлис? - Жонглер улыбнулся, полез за пазуху и вытащил четыре красных шарика. Левек взял их и отступил к задней стене кабины, чтобы было побольше места. Решительно сжав челюсти, сержант встал поустойчивее, сосредоточил взгляд на воображаемой высшей точке траектории и начал подбрасывать мячи Его руки двигались в ровном ритме, так что в воздухе было не меньше двух мячиков одновременно.
