Таким образом Лилибель, к ее огромной радости, поручили разбирать и складывать разношерстные подношения: щипцы для сахара (а вы-то были уверены, что они исчезли из употребления, когда сахар был заменен сахариновыми таблетками); провансальские рюмки для пасти (Ни Жюстина, ни Бенуа не пьют пасти.); десятки пепельниц из искусственного мрамора (Ни Жюстина, ни Бенуа не курят.); тридцать две вазочки для соленого миндаля; золотые рыбки (Ни Жюстина, ни Бенуа, ни дети не хотели ими заниматься и подарили их консьержке.); псевдо-хрустальные бокалы; махровые халаты с вышитыми инициалами производителя (а не молодоженов); старая медная кастрюля для рыбы (?); не ездящий столик на колесиках; огромное количество небольших блюд (Которые, увы, не ставятся одно в другое.); английский чайник с крышкой в виде кактуса; кулинарные книги (от веселых подружек старшей дочери); несколько пар огромных теплых тапочек (от веселых друзей Месье Зятя № 2); огромный хлыст…без визитки…
Лилибель делится своим беспокойством со всем вашим стадом. У кого могла возникнуть дикая идея подарить Бенуа этот кнут?
— Вы любите травить зайцев? — строго спросила она, — или у вас есть друг, укротитель хищников у Бульона ?[10]
— У меня вообще-то есть сумасшедший дядя, — ответил, хмурясь, Месье Зять № 2, — но его мания — хомячки. Я не вижу связи с хлыстом.
— Не мучайтесь! — засмеялась Жюстина, — Это, без сомнения, шутка Рауля.
— Какого Рауля? — спросила Лилибель, с возрастом начавшая понемногу терять память.
— Моего первого мужа…Чтобы Бенуа меня стегал, если я не буду хорошей женой.
Смеется один Мужчина.
— Хотел бы я получить такое на свою свадьбу, чтобы воспитывать жену! — говорит он, глядя на вас.
— Позволь тебе напомнить, что я согласилась прекратить уроки карате после того, как ты жизнью своей матери поклялся, никогда не поднимать на меня руку.
— Я этого не знала, — говорит Лилибель, — иначе, дорогая моя, я посоветовала бы вам продолжать уроки карате. Мужчины — такие жлобы!.. Кстати, Бенуа, простите, что я говорю вам это, но подарки с нашей стороны гораздо лучше подарков с вашей.
— Это меня не удивляет, — униженно бормочет Месье Зять № 2. — У нас в семье все немного скуповаты.
За неделю до Великого Дня, Старшая Дочь решила отменить свадьбу.
Она была вне себя, когда вы пришли к ней в магазин.
— Знаешь, что еще выдумали предки моего милого?
— Потребовать у твоего отца приданого за тебя?
— Хуже! Поставить на вершину свадебного торта маленькую фарфоровую фигурку жениха и невесты с их собственной свадьбы… Совершенный китч! Все мои подруги меня засмеют.
— Подумаешь! Это не так уж страшно… Там будет множество огромных свадебных тортов. Мы поставим фарфоровую фигурку жениха и невесты на торт, предназначенный для их собственного стола.
— А знаешь, что хуже всего? Бенуа согласен со своей мамочкой… он прошептал: «а ничего идея…». Ничтожество! Совершенное ничтожество!
— Послушай…если твоему милому доставляет удовольствие доставлять удовольствие своей мамочке…
— Ни за что! Я не могу стать невесткой занудной стервозной дуры. Девять лет она меня не трогала, и вдруг, только потому, что я, видите ли, предстану перед мэром, она уже во все вмешивается. Повторяю тебе, я не выхожу замуж! Я чудесно жила и так.
Вы взрываетесь.
— Жюстина! Вот уже три месяца я сбиваюсь с ног, чтобы приготовить праздник века, не слыша от тебя ни слова благодарности. Ты ведешь себя, как мерзкая девчонка, испорченная и избалованная заботливыми родителями: мной и твоим отцом! Ты хотела шикарную свадьбу, достойную принцессы. Ты ее получишь. Но ты молча согласишься на эту чертову фарфоровую статуэтку на одном из этих кретинских тортов, которые стоят твоему отцу целое состояние!..Иначе я бросаю все, оставляю тебя с твоим замком, твоими роллс-ройсами, твоим фейерверком, твоим «Сельским Розовым Буфетом», твоим двухзвездочным ужином, твоим микроавтобусом, твоей тысячей гостей и всем остальным — и отменяй все сама…не считая подарков, которые придется отсылать обратно. А я уезжаю на Иль Морис [11] на месяц отдыхать.
Вы разворачиваетесь и уходите.
Старшая Дочь догоняет вас на улице.
