– Значит, завтра будет хлопотный день. Давай отдыхать. – Тэд ушел.
Я вспомнил о бокале в руке и поднес его ко рту. На мгновение замер, когда показалось, что в хрустальном сосуде плещется кровь. Но это было всего лишь вино. Оно разливалось всё шире и шире, затягивая в свою пучину. Опять? Снова сон наяву, который случается после приступов ярости. Мозг играет со мной странные шутки. Окружающую действительность заливает размытым туманом. Я вновь оказываюсь в ресторане, но уже другом, нереальном.
Они сидят в зале, молчаливые, сосредоточенные. Не обвиняют, даже не смотрят в мою сторону. Просто сидят. Я вижу их, как Беса в моей кабине, лишь краем глаза. Посмотришь прямо – и мертвецы исчезнут. Останется только один, тот, что еще жив, как и я, – мой враг и мой товарищ в призрачных снах.
– Здравствуй, Манфред, – говорю я.
– Привет, Рой, – улыбается Красный Барон. – Мне кажется, что нашим встречам приходит конец. Завтра я могу тебя убить.
– Или я тебя. Во втором случае мне будет не хватать наших разговоров. Ты так и не выяснил, почему мы можем общаться… таким образом?
– Не знаю. У меня это началось после ранения в голову. Еще говорят о мистической связи душ. Странно, да? Мы же враги.
Манфред встал и подошел к окну. Сидящие за столами призраки проводили его взглядами.
– Подойди сюда, Рой, – позвал меня Красный Барон. Я стал рядом с ним. – Ты тоже их видишь?
– Да, – сказал я.
За окном шли солдаты. Их разорванные шинели свисали залитыми кровью клочьями.
– Нас было пятеро, – начал рассказывать Манфред, хотя я ни о чем не спрашивал. Он сложил руки на груди и не смотрел в мою сторону. – Я летел на «Фоккере». За мной шли Юст, Гуссман, Шольц и Удет. Ваши войска отступали, и нас встретила прикрывающая группа «Кэмелов».
Красный Барон замолчал и обернулся ко мне.
– Они ушли из боя. Ваши самолеты. Драпанули так, что я ухитрился сбить только одного. А потом мы расстреляли отступающих солдат. Снижались до десяти метров и били почти в упор. До сих пор эта картина у меня в голове. Брошенные пушки, лежащие люди и бьющиеся лошади. Я не могу забыть эту дорогу, Рой.
– Война не спорт и не рыцарские поединки. Если мы забудем – нам напомнят. Это мой, Манфред, – кивнул я на сидящего за ближайшим столиком летуна в обгоревшей куртке. – Смахнул сегодня у самой линии фронта.
Они все были во сне – убитые нами в воздухе, упавшие на землю и умершие от ран, обгоревшие, со сломанными руками и ногами. Они сидели тихо и почти незаметно, лишь напоминая о своем присутствии зыбкими призрачными очертаниями.
– Когда мы проснемся, мы снова начнем убивать, Рой, – сказал Рихтгофен. – Мы не сможем остановиться.
– Наверное. Прощай, Манфред.
– Прощай, Рой Браун.
– Какого цвета твой гость в кабине, там, в небе? – спросил я и, не дожидаясь ответа, вернулся в реальность.
Выпил вино, поднялся и похлопал аэроплан по фюзеляжу.
– Пока, птичка. До завтра.
* * *
Поздним вечером я перебирал патроны, выстраивая их перед собой на столе. Патроны стояли ровно, не сгибаясь, словно смелые воины, не ведающие сомнений.
«Завтра мы снова начнем убивать».
Последний патрон покачнулся, задев соседа. Оба упали, вызвав цепочку столкновений, и я подставил ладони, не позволив патронам скатиться со стола. Через минуту я вновь начну их перебирать, отыскивая возможные дефекты. Плохой патрон заклинит пулемет в критический момент боя, а от этого зависит твоя жизнь. Или чужая.
«Завтра я убью тебя, Рой».
«А я тебя, Манфред».
Прошедшие сны расплывчатые, словно растаявшие, как дым, фантазии. Чувства забываются, и всё кажется несерьезным, придуманным. Материальны лишь патроны на столе, которые завтра решат исход боя. Они, а не мастерство высшего пилотажа – все эти петли и повороты ничего не стоят, когда аэроплан противника летит тебе навстречу и требуется лишь одно – выдержка. В «собачьей схватке» выживает тот, кто лучше стреляет и остается холодным. Пальцы, нажимающие на гашетку, не должны дрожать.
Я отложил в сторону бракованный патрон. Не нам с тобой, Красный Барон, остановить эту войну.
* * *
Туманный рассвет наступил вместе с грохотом взрывов. Комья земли стучали по металлической крыше ангара. Я снова бежал вместе с Амандой. Только в прошлом мы мчались к ближайшему подвалу, а сейчас я выбегал под взрывы, в царящий у взлетной полосы ад.
