Синие глаза Гарика смотрели на Милу насмешливо.
— Нет, — серьезно сказала Мила. — Мне интересно.
Гарик недоверчиво, хоть и с улыбкой, покосился на нее, словно хотел понять, действительно ли Миле интересно, или она только делает вид. Но Мила не притворялась, она действительно внимательно его слушала. Раньше, скорее всего, ничего из сказанного Гариком не показалось бы ей заслуживающим внимания. Но прошлой весной Некропулос, поведав ей о том, кем был ее прадед, упомянул Триумвират. Он сказал, что именно Триумвират принял решение скрыть от Милы, что ее прадедом, мужем ее прабабушки Асидоры Ветерок, первой жертвы Гильдии, был основатель этой тайной организации, уничтожившей за время своего существования огромное количество магов. С тех пор Мила чаще стала задумываться о том, что это такое — Триумвират.
— Похоже, тебе действительно интересно, — озадаченно хмыкнул Гарик. — Это ненормально, чтобы девушка твоего возраста с интересом относилась к таким вещам. Даже мне это кажется ужасно скучным.
Мила хотела спросить о двух других Владыках, но после слов Гарика не стала — постеснялась. Чтобы изменить тему, она снова кивнула на топаз в его перстне.
— Значит, когда-нибудь в более… отдаленном будущем, — с иронией процитировала она его, — править всеми нами ты не будешь?
Гарик покачал головой.
— Нет. Даже если станете умолять.
Они оба засмеялись.
— И черным магом, пожалуй, тоже не буду, — добавил он. — Пустоголовые зомби, это, по-моему, не самая веселая компания.
— Тогда почему же заклинатели выбрали для тебя топаз? — спросила Мила. — Кем ты будешь?
Гарик посмотрел на свой золотистый камень.
— А ты знаешь, что кроме всего прочего, топаз — это камень добрых дел и разоблачения тайн? — спросил он и, лукаво глянув на Милу, пожал плечами: — Так что я буду разоблачать тайны и делать добрые дела.
Он направил перстень на стакан Милы. На Крокодамус пролилась слабая струя золотистого света. Мила с интересом заглянула в стакан, пытаясь понять, что сделал Гарик. Но в стакане по-прежнему был зеленоватый молочный коктейль — и ничего больше.
— А ты по-другому посмотри, — сказал Гарик.
«По-другому» означало сквозь стекло. Мила послушалась, приподняла стакан повыше и невольно засмеялась: зеленый крокодильчик, всего несколько минут назад пытавшийся укусить своего желтого соседа по стакану за хвост, теперь со счастливым видом точно так же, кругами, катал его на своей спине.
— О, — сообщила Мила, — кажется, ты их сдружил.
Посмотрев на довольное лицо Гарика, она попыталась пошутить:
— Добрые дела, которыми ты собираешься заняться, это сдружить всех маленьких крокодильчиков? — И уже серьезнее добавила: — Или не только?
Гарик вдруг задумчиво посмотрел на стакан Милы.
— Помнишь, я говорил, что, когда был мальчишкой, мечтал стать очень сильным магом, чтобы отомстить за смерть своих родителей?
Улыбка мгновенно сошла с лица Милы. Сердце внутри будто остановилось: конечно, она помнила. Из-за этих его слов она и пыталась избегать его. С трудом Миле удалось кивнуть.
— Я по-прежнему хочу быть сильным магом, — сказал Гарик, все так же не отрывая взгляда от ее стакана, — чтобы суметь защитить тех, кого люблю. Я не хочу больше никого терять, как потерял своих родителей.
Гарик наконец поднял взгляд от коктейля Милы и посмотрел ей прямо в глаза.
— Вот этим я и собираюсь заниматься всю свою жизнь, — просто сказал он, — защищать тех, кого люблю.
Мила сглотнула. Внутри нее что-то дрогнуло, словно там находилась невидимая струна, которую сначала натянули, а потом отпустили. Мила знала, о чем он говорит. После смерти Горангеля она уже никогда не сможет избавиться от страха за тех, кто ей дорог. Она жизнь готова отдать, лишь бы только больше никто из ее друзей не умер, как два с лишним года назад на ее глазах умер Горангель. Мила даже знала, от кого именно она хочет защитить своих друзей — от человека, который, возможно, приходится ей родным отцом.
— Странно, — задумчиво сказала Мила, вдруг подумав о другом.
— Что? — заинтересовался Гарик.
— Странно, что ты учишься в Золотом глазе, а не в Львином зеве, — пояснила Мила.
