— Один из носильщиков у нас в группе отказывался надевать перчатки и как-то решил перевернуть камень, руку под него уже подсунул. И хрясь! Торсиопело — это ямкоголовая гадюка по-испански, чтоб ты знал — тут же вонзила в него зубы. Под два метра тварь! Пришлось ему руку ампутировать. Повезло еще, что вообще жив остался.
— Угу, — отсутствующе отозвался Питер, втайне надеясь, что Рик, наконец, отвяжется. Вообще-то против Хаттера он ничего не имел, но больно уже тот любил читать нотации абсолютно по любому поводу.
А вот кто в лаборатории Рика действительно недолюбливал, так это Карен Кинг. Карен, высокая молодая женщина с темными волосами и квадратными плечами, занималась изучением паутины и паучьего яда. Когда она услышала, как Хаттер в очередной раз вещает Питеру насчет опасности змеиных укусов в джунглях, то просто не смогла сдержаться. Отвернувшись от рабочего стола, девушка язвительно бросила через плечо:
— Рик! На Коста-Рике ты вроде жил на турбазе. Не забыл?
— Чушь! — запротестовал Хаттер. — Мы встали лагерем прямо посреди джунглей, где…
— На целых двое суток, — перебила его Кинг, — пока москиты не выгнали тебя обратно на турбазу.
Рик смерил Карен гневным взглядом. Покраснел лицом, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но в итоге промолчал. Потому что отвечать было нечего. Так все и было: это не москиты были, а настоящие звери. Тогда он боялся, что заработает из-за них малярию — ну, или там геморрагическую лихорадку денге, вот и предпочел вернуться в более цивильные условия.
Вместо того чтобы что-то доказывать Карен, Рик опять повернулся к Питеру:
— Да, кстати. До меня дошел слух, будто сегодня приезжает твой братец. Он ведь у тебя вроде нежданно разбогател? Какой-то там новомодный стартап пошел в гору, так ведь?
— Да вроде, он в подробности не вдавался, — ответил Дженсен.
— Ну, на деньгах свет клином не сошелся. Лично я в жизни не стал бы работать в частном секторе. Это интеллектуальная пустыня. Лучшие умы остаются в университетах, где им не приходится торговать собой.
Питер вовсе не собирался вступать в дискуссию с Риком, суждения которого по любому вопросу отличались полной безапелляционностью. Но тут вмешалась Эрика Молл, энтомолог, недавно приехавшая из Мюнхена:
— По-моему, это косный и узколобый подход. Лично я нисколько не прочь поработать в частной компании.
Хаттер театрально воздел руки:
— Видали? Она ничуть не прочь поторговать собой!
Эрика успела переспать с кучей парней с биофака, и ей вроде как было абсолютно плевать, кому про это известно. В ответ она лишь показала оппоненту средний палец.
— Исчезни, Рик.
— Я смотрю, ты быстро усвоила американскую манеру общения, — отозвался тот. — Помимо всего прочего.
— Насчет прочего не знаю, — сказала Молл. — А уж ты — тем более.
Она повернулась к Питеру:
— Я и вправду не вижу ничего плохого в частных фирмах.
— А что это за компания, кстати? — тихо спросил кто-то. Обернувшись, Дженсен увидел Амара Сингха, главного специалиста по растительным гормонам. От всех прочих коллег Амар отличался наиболее практическим подходом к жизни.
— В смысле, чем эта компания занимается, что так быстро добилась финансового успеха? Чем-то, связанным с биологией? Но ведь твой брат разве не физик? Как это все сочетается?
В тот же момент с противоположного конца лаборатории до Питера донесся голос Дженни Линн:
— Ого, вы только посмотрите!
Высунувшись из окна, она рассматривала улицу внизу. Послышался глухой рокот мощных автомобильных моторов. Дженни продолжала:
— Ну-ка, Питер, глянь… Это случайно не твой брат?
Все дружно бросились к окнам.
Дженсен и в самом деле увидел на улице своего брата — сияет, как ребенок, машет им рукой. И стоит рядом с ярко-желтым «Феррари», приобняв красивую молодую блондинку. За ними остановился еще один «Феррари», только глянцево-черный.
— Целых два «Феррари»! — восхищенно выдохнул кто-то. — Там внизу полмиллиона баксов!
Тяжелый гул мощных моторов на холостом ходу эхом метался по всем научным лабораториям, выстроившимся вдоль Дивинити-авеню.
Из черного «Феррари» выбрался какой-то мужчина. С отличной крепкой фигурой, одет дорого, но намеренно небрежно.
