И вдруг пришло спасение! После суда над Фрунзе и Гусевым их защитники подали кассационную жалобу, ввиду допущения судьями многих нарушений судопроизводства. И вот, наконец-то, в главном военном суде рассмотрели эту жалобу и вынуждены были отменить смертный приговор.
Получив извещение об этом, один из защитников немедленно отправился в тюрьму, чтобы обрадовать Фрунзе и Гусева. Было уже за полночь, В эти ночные часы смертники особенно чутко, прислушивались, так как обычно именно ночью, под утро, выводили на казнь.
Вдруг открылась дверь в камеру, и тюремщики позвали Фрунзе и Гусева. Все вздрогнули, переглянулись. Большинство облегченно вздохнуло: не их черед. А Фрунзе и Гусев поднялись с нар и пошли. Они не сомневались в том, что их ведут на виселицу.
Неожиданно привели в тюремную контору. И тут-то Фрунзе и Гусева встретил защитник и сообщил им об отмене приговора. Фрунзе сначала не поверил: ему казалось, что защитник, обманывая, хочет в последнюю минуту утешить их этой ложью. Тогда защитник показал телеграмму, полученную из Петербурга. Но и это не убедило Фрунзе. И только когда стали снимать с него кандалы, он понял, что может еще жить, что, может быть, доживет и до свободы…
Теперь его перевели в общую камеру. Здесь помещались не только политические, но и уголовные заключенные. Трудно было ужиться в таком обществе, среди людей порочных, неисправимо преступных, ожесточенных, нелюдимых. Но мягкий, ласковый характер Фрунзе, его доброта, отзывчивость располагали к нему даже самых закоренелых, отпетых уголовников. Даже они считались с ним и часто просили его быть судьей в их спорах.
Но особенно уважали и любили Фрунзе политические заключенные. Они избрали его своим старостой. От их имени он настаивал перед тюремным начальством на улучшении условий тюремной жизни. Под его руководством политические заключенные вели борьбу против произвола и насилия. Для них он был другом, всегда отзывчивым товарищем, помогавшим им и в политическом просвещении и в занятиях по общему самообразованию.
Томясь в тюремном заключении, Фрунзе рвался на волю, к активной революционной борьбе. Как-то в тюрьму прислали свыше ста матросов, осужденных на каторгу за участие в свеаборгском восстании. Вскоре среди матросов начались разговоры о побеге. Было решено устроить подкоп. Узнав об этом, Фрунзе принял деятельное участие в разработке плана подкопа и в организации побега. Задумали прорыть проход из-под тюремного здания на улицу. Работа была трудная. Заключенным приходилось спускаться с верхнего этажа по вентиляционной трубе с риском оборваться, упасть и разбиться. Работали ночью. Спускались поочередно, сменяя друг друга каждые два-три часа. Подкоп подвигался успешно, без помех, быстро. Уже прошли через тюремный двор, оставалось еще несколько метров, а там улица, желанная свобода. Но неожиданно произошло несчастье: по тюремному двору проезжали телеги с дровами, и вот один, особенно нагруженный воз провалился. Подкоп обнаружили, началось расследование; заключенных, особенно Фрунзе, как главаря заговорщиков жестоко избили.
Опять прошло много томительных месяцев, а расследование по делу о покушении на Перлова все тянулось. Тем временем против Фрунзе накапливался другой обвинительный материал.
После заключения Фрунзе в тюрьму аресты в Шуе и Иваново-Вознесенске еще более участились. В охранке подобрался большой материал против арестованных: отчеты, уставы, протоколы, прокламации, письма. Все эти материалы были использованы для проведения в феврале 1910 года большого судебного процесса по делу Иваново-Вознесенской партийной организации.
В качестве обвиняемых были привлечены тридцать восемь большевиков, в том числе и Фрунзе. Многих приговорили к заключению в крепость и в ссылку на поселение. Некоторых же, наиболее опасных, осудили на каторгу. Фрунзе приговорили к четырем годам каторжных работ.
Но этого для царской охранки было мало. Она еще надеялась добиться беспощадного приговора для Фрунзе. У нее в запасе было все то же дело о покушении на урядника Перлова.
Это дело в третий раз рассматривалось в сентябре 1910 года. И опять был вынесен жестокий приговор — к смертной казни через повешение.
