– Отличная работа! Можно в честь такого случая угостить вас ужином?
Молодая женщина скептически изогнула бровь, и от взгляда собеседника это не укрылось.
– Карен, если вас мучает совесть, так ведь отныне я – свободный человек. Кроме того, сдается мне, вы заслужили, по меньшей мере, королевский пир и бутылку самого лучшего шампанского, что только найдется в городе. Сражаться вам пришлось не на жизнь, а на смерть. Должен же я хоть чем-то вознаградить доблестную воительницу!
Карен с трудом сдержала смех.
– Честно признаюсь, бывали дни, когда я думала: да отдай ты ей хотя бы этого чертова пса!
– Мерлин ростом не уступит пони, – рассмеялся Майлз. – Как Линда собиралась держать его в сиднейской квартире, у меня просто в голове не укладывается.
– Ну что ж, приглашение принимается, – кивнула она после минутного размышления.
Но одним ужином дело не закончилось. За столом Майлз с несвойственной ему робостью проговорил:
– Карен, мне очень хотелось бы увидеться снова.
Она завороженно глядела на спутника сквозь дрожащее пламя свечи. Однако в аквамариновых глубинах глаз читалась настороженность.
– Но только если вы сами этого хотите. Видите ли, я не считал себя вправе заводить об этом речь раньше. Однако я уже не первый месяц думаю о вас днем и ночью.
У Карен перехватило дыхание. Сколько раз за последние месяцы она с тоской признавалась себе: да, ее неодолимо влечет к этому человеку! Ах, если бы Майлз не был ее клиентом! И этот развод… Долгими бессонными ночами Карен ворочалась в постели, не смыкая глаз, прислушивалась к глухому шуму моря под окнами и гадала: что думает о ней Диксон?
– Боюсь, у меня та же проблема, – медленно проговорила она.
– В таком случае, ты крайне умело это скрывала, – усмехнулся Майлз, переходя на «ты».
– Пока работаешь с клиентом, воли чувствам давать нельзя: это называется вести себя непрофессионально. Кстати, ты тоже ни словом себя не выдал.
Майлз поморщился, но возражать не стал. И ловко сменил тему:
– Карьера очень много для тебя значит, верно?
– Да.
– Вот поэтому ты слегка встревожена и напугана? – Бывший клиент ласково накрыл ее ладонь своей.
– Нет. Наверное, ты просто застал меня врасплох. Я, знаешь ли, не особо опытна…
– Ерунда. Если бы ты только знала, сколько неизъяснимой прелести таит в себе твоя кроткая невозмутимость!… Пройдемся вдоль моря? – неожиданно предложил Майлз.
Пляж начинался через дорогу, так что Карен охотно согласилась. Там они сбросили обувь и побродили немного по мелководью. Одной рукою Карен придерживала край длинной цветастой юбки, не замечая, как жадно глядит спутник на ее стройные ноги. А затем они присели на скамью на поросшем травою мысу и долго следили за огнями уходящего вдаль корабля.
К удивлению Карен, им нашлось, о чем поговорить. Майлз рассказал про своего прадеда, как тот приехал в Новую Зеландию с несколькими фунтами в кармане и собственным трудом сколотил изрядное состояние. А затем завел речь о сыне. Дику уже исполнилось семь, мальчик мог похвастаться исключительно высоким коэффициентом умственного развития и редкостным талантом находить неприятности на свою голову. Поведал он и о расширении плантаций.
Карен охотно отвечала собеседнику. Скованность и чувство неловкости постепенно исчезли, и вот уже молодая женщина принялась рассказывать про школьные годы, про то, как впервые заинтересовалась юриспруденцией, про университет и свою семью.
Карен Торп выросла в Блаффе, расположенном примерно в двухстах милях от Бак-Фоллза. Там же, в Блаффе, находился университет и процветающее агентство отца: мистер Торп торговал сельскохозяйственным оборудованием. А заодно беззастенчиво помыкал женой и пытался подчинить себе дочь.
– Тиранство отца только подстегнуло твое честолюбие? – предположил Майлз.
– Наверное, – чуть заметно поморщилась Карен.
– С таким уровнем интеллекта, как у тебя, в жизни пробиться нетрудно.
– Увы, интеллект не всегда считается достоинством.
Майлз обнял ее за плечи.
– Умница-студентка отпугивала всех ухажеров?
Карен замерла: первое прикосновение застало ее врасплох. От близости Майлза голова пошла кругом и неожиданно пришло осознание того, что с этим человеком ей уютно и хорошо. Карен вдруг отчаянно захотелось прижаться к нему, всем своим существом ощутить тепло сильного мужского тела.
