– У меня мысли путаются, – пожаловалась Карен. И тут же придумала путь к отступлению: – Кроме того, я с головы до ног в песке. Пойду-ка приму душ.
Карен по быстрому вымыла волосы, насухо вытерлась полотенцем, надела свободное трикотажное платье и сколола влажные локоны заколкой.
Возвратившись в гостиную, она обнаружила, что Майлз уже заварил чай и вскрыл пачку леченья. Уютно устроившись за накрытым столом, он вполголоса беседовал с кем-то по телефону.
Мгновение поколебавшись, Карен уселась напротив и принялась разливать чай. Закончив разговор, Майлз сообщил ей как само собой разумеющееся:
– Я звонил Дику. Сегодня вечером отправляюсь за ним – он уже поправился.
– Да ты с ног падаешь от усталости! – изумилась Карен.
– Дик рвется домой. Кстати, от новостей о ребенке он в полном восторге.
Карен с размаху поставила на стол прелестный заварочный чайник. Руки ее дрожали.
– Как ты мог!
– Почему бы и нет? Этот малыш – его ближайший родственник. Лучше Дику узнать заранее: а то вдруг родится девочка? Зачем нам лишние осложнения?
Карен обиженно надула губы: похоже, Майлз принимает ее за дурочку!
– Ты ведь понимаешь, что речь идет не только о тебе? – продолжал тем временем Майлз. – Только потому, что ребенка вынашиваешь ты, отнюдь не следует, что…
– Прекрати! – возмущенно потребовала она. – Как я была слепа! Почему не распознала сразу?
– Чего не распознала? – искренне удивился Майлз.
– Да твоего поразительного себялюбия! В ходе бракоразводного процесса я имела удовольствие наблюдать тебя во всей красе, да только прошлое и в сравнение не идет с настоящим! Я, кажется, вправе была ожидать, что все останется между нами до тех пор, пока мы не придем к определенному соглашению! Еще столько всего нужно обсудить, столько всего принять во внимание, а ты взял да и разболтал… – Карен умолкла, тяжело дыша.
– А ты разве никому не рассказывала?
– Айрин Кортни, естественно, знает…
– Я не про врача.
– И Эмми тоже, – нехотя созналась она. – Ну, Эмили Аронсон, моя новая помощница.
– Знает, что отец ребенка – я? Кстати, – нахмурился Майлз, – не дочь ли это Сары и Дэвида Аронсон?…
– Она самая. Да, ей известно и про тебя тоже. – Карен тяжко вздохнула. – Я не могла поступить иначе.
– Ну, вот видишь! А в маленьких провинциальных городишках слухи распространяются со скоростью лесного пожара.
– Еще чего! – вознегодовала Карен. – Эмми будет молчать как рыба. Но вот Дик – совсем другое дело!
Майлз одарил ее укоризненным взглядом, и Карен вдруг устыдилась собственных подозрений.
– Нам следовало сначала решить, что делать, – произнесла она неуверенно… и, к вящему своему ужасу, разразилась слезами.
Выждав, чтобы миновал первый приступ отчаяния, Майлз встал из-за стола.
– Нет, – всхлипнула Карен, но он рывком поднял ее, подхватил на руки и понес к дивану.
– Эй, – тихонько проговорил Майлз, усаживая заплаканную Карен к себе на колени и ласково целуя мокрую от слез щеку, – малышу это на пользу не пойдет, знаешь ли.
– Это ты во всем виноват, – всхлипнув, вздохнула она. – Я хочу сказать… я не про ребенка…
– Я знаю, что ты хочешь сказать. Сейчас ты меня ненавидишь.
– Ничего подобного. Просто я не знаю, как лучше поступить! – Карен снова всхлипнула и утерла глаза рукой. – Впрочем, нет, знаю, да только ты мне не даешь!
– Может, отложим дискуссию до лучших времен? – предложил Майлз, поглаживая, золотистые завитки волос над нежным ушком.
– Тогда о чем нам говорить? – убито отозвалась она.
– О тебе, конечно. – Майлз чуть заметно усмехнулся. – Ты уже делала УЗИ? А как насчет хорошего акушера?
И будущая мать послушно пересказала ему свой разговор с Айрин, не умолчав о тревогах и страхах.
– А еще меня до смерти пугает собственное невежество, – честно призналась она. – Я ведь знаю о детях еще меньше тебя. Выходит, я дожила до двадцати семи лет, намеренно закрывая глаза на некую важную часть меня же самой. И вот что еще удивительно: никогда я не испытывала ни малейшего желания поворковать над чужими младенцами. Однако от этого… – Карен ласково погладила живот, – от этого я уже без ума, хотя он еще и на свет-то не появился!
