– Думаю, старушка давным-давно догадалась, – нахмурился Майлз. – Но тетя не из тех, кто сует нос в чужие дела.
– Даже если дела напрямую касаются Дика? – осведомилась Карен.
Майлз пожал плечами.
– Ты очень наблюдательна. Ради Дика, Салли луну с неба достанет. Непрекращающаяся война между ними – это только видимость. – Он немного помолчал. – Салли сам Бог послал, когда между мной и Линдой все пошло… не так, как следует. Впрочем, возвращаясь к теме: не вижу ничего дурного, если они и погостят у тебя денек-другой.
«Тем паче в твое отсутствие, – мысленно продолжила молодая женщина. – Тогда мальчик остался в неведении относительно этой любовной связи».
– Но тебе, знаешь ли, придется несладко, – предупредил ее Майлз.
– Основной удар примет на себя Салли, – небрежно отмахнулась Карен, и тут ей в голову пришла ужасная мысль: что, если токсикоз снова даст о себе знать?
Проницательная старушка непременно заподозрит неладное! Ай да рассудительная Карен Торп! И что на нее нашло? Никогда она не принимала опрометчивых решений – может, беременность сказывается? Впрочем, как ни крути, очень скоро тайное станет явным. Узнают все: сотрудники, клиенты, не говоря уже о Майлзе…
Карен убито вздохнула.
– Знаешь, что мы сейчас сделаем? – заговорщицки прошептал Майлз. – Разденемся и поплаваем.
– Как, прямо здесь?
– Я в этой речке купаюсь всю жизнь. Вода чистая, прохладная, пиявок нет.
– Но… у меня нет купальника.
– Поплаваешь и так, – тихо рассмеялся Майлз. – Только не говори, что тебе не жарко.
– Ужасно жарко, – призналась Карен. – Но чертовски не хотелось бы угодить в засаду к маори.
Майлз фыркнул, затем извлек из кармана носовой платок.
– Тогда поступим так.
Он намочил платок в воде и протянул его Карен.
– Спасибо. – Она с наслаждением промокнула лицо и шею влажной, восхитительно-прохладной тканью. – Просто чудо.
– Чудо – это ты.
Майлз не сводил глаз с ее блузки. Шелк намок и теперь плотно облегал грудь, так что под тонкой тканью обозначились очертания кружевного лифчика. Проследив за взглядом Майлза, Карен вспыхнула до корней волос и попыталась вскочить.
– Останься, – тихо попросил он.
Она послушно опустилась на камень, еле слышно выдохнув:
– Зачем?
– Потому что я хочу сберечь это мгновение в памяти. Чтобы, оставшись один, мог вспоминать тебя такой, как сейчас, – хрупкой, серьезной, прелестной. Элегантной, изысканной… и на удивление целомудренной, даже спустя полгода после начала нашего романа. Тогда мне будет легко представить тебя без одежды – в воде, со мною вместе… О, моя речная нимфа, с распущенными влажными волосами, с ясными глазами цвета морской волны, с кожей матовой, точно слоновая кость!
Карен облизнула пересохшие губы. Последние слова Майлза пробудили в ней знакомые ощущения, и тело затрепетало в предчувствии заветных восторгов.
– Майлз, – выдохнула она. – Я…
Но продолжить не успела. Он протянул ей руку, помогая встать, и привлек к себе.
– Думай обо мне, пока меня не будет, Карен. И об этом… – Тут он припал к ее губам долгим поцелуем.
Как же может быть иначе? – беспомощно подумала она, уступая страстному натиску. И вдруг испуганно отпрянула.
– Прислушайся-ка! – Майкл повиновался.
– О, как удачно, что у тебя такой тонкий слух. Что до остального – на редкость неуместное вмешательство!
– Увы! С судьбой не поспоришь. – Карен присела на камень, целомудренно оправила юбку и принялась обмахиваться шляпой.
– Мой час еще придет, Карен! – нарочито зловеще предупредил ее Майлз
И тут из кустов выскочил Мерлин, снова в перьях, а за ним с грозным боевым кличем – неустрашимый маори.
Оставшаяся часть дня прошла довольно мирно, но под занавес Дик приготовил гостье сюрприз.
Чай подали на веранде. Карен съела два куска шоколадного торта с кремом и вишнями и с трудом заставила себя отказаться от третьего. Когда же Салли пошла за чем-то в кухню, а Майлз отправился давать указания управляющему, Дик окинул Карен испытующим взглядом.
– Я рад, что мне разрешили у вас погостить. Потому что мне кажется, мы отлично поладим!
Синие глаза, унаследованные от матери, сияли на живом, выразительном личике, а на макушке смешно топорщился светлый хохолок.
