– Ну и какого черта ты себе думаешь?- закричал Майлз, выскакивая из машины. Дымчато-серые глаза метали искры, подбородок был воинственно выдвинут.
Карен отчаянно пыталась взять себя в руки и унять неистово колотящееся сердце.
– Я… я замечталась, – пролепетала она.
– Ты же едва не попала под колеса! Не говоря уж о том, что чуть не спровоцировала аварию!
– Прости. Честное слово, мне очень жаль… Ой, что ты делаешь?
– Похищаю тебя, – не без сарказма отозвался Майлз, увлекая ее к машине и без церемоний заталкивая внутрь. – Разве не понятно?
Поднимаясь на подножку, Карен с трудом справилась с узкой юбкой. Майлз и не подумал помочь ей, зато блокировал все пути к отступлению. Затем захлопнул дверцу, обошел вокруг машины и сел за руль.
– Я полагала, что ты уже покинул страну. А ты, оказывается, еще здесь. Кто может знать, что ты выкинешь в следующий момент? – холодно отозвалась молодая женщина, сцепляя руки на коленях, чтобы унять дрожь.
– Так я расскажу тебе. – Майлз двинул вперед рычаг переключения скоростей, и машина тронулась с места. – Я покину страну, – если уж ты настаиваешь на этой детективной формулировке, – только завтра. А сегодня я везу тебя к себе на ланч. И если ты только посмеешь заикнуться о том, что собиралась во второй половине дня немножко поработать, я разозлюсь не на шутку!
Карен закусила губу: предупреждающий взгляд собеседника лишь придавал значимости словам.
– Я, безусловно, ценю трудолюбие, но когда оно не переходит границы и не вытесняет из жизни все остальное. Между прочим, сегодня суббота, а завтра я улетаю, и надолго.
– Я не знала, захочешь ли ты меня видеть, – потупилась Карен.
Майлз молча вырулил на дорогу, ведущую к усадьбе. А затем внезапно спросил:
– А тебе самой хотелось меня видеть?
На мгновение она словно онемела. А затем с трудом выговорила:
– Все эти дни я места себе не находила от тоски. И понятия не имела, почему мы поссорились. Так что даже не знала… – нервно сцепив пальцы, Карен глядела прямо перед собой, – как к тебе подступиться.
Все так же, не говоря ни слова, Майлз свернул на дорогу, уводящую вверх от прибрежных равнин к пологим холмам. И вдруг, к превеликому изумлению Карен, тихо рассмеялся.
– Как ко мне подступиться? Да тебе стоило только пальцами поманить – и я бы мигом примчался.
– Вот уж не верю! – воскликнула Карен.
– Ну, может, не мигом, – усмехнулся он. Но явился бы как миленький, никуда бы не делся. По правде говоря, я тоже не понял, с какой стати тогда все пошло наперекосяк. Ясно одно: между нами накопилось много недосказанного, так что до отъезда мне хотелось бы выяснить, в чем загвоздка.
А ведь проблему за один вечер не решишь, подумала Карен. Ах, если бы он только знал!
– Наверное, мы изрядно сглупили, решив, что можно вечно жить в вакууме, отгородившись от всего мира, – тихо проговорила она.
– Мне казалось, что существующее положение вещей тебя вполне устраивает.
– Как и тебя. Да, ты прав. В мой рабочий график такой роман вполне укладывался. Но, видишь ли, мне и в голову не приходило, что моя личная жизнь сложится именно так… Словом, на душе у меня неспокойно.
– Рассказывай!
Она беспомощно пожала плечами.
– Долго ли продлится такой роман? Долго ли просуществуют отношения, в которых физический аспект занимает главное место, а все прочее отступает на задний план? Может быть, я лишь временное утешение, отвлекающее тебя от мыслей о Линде? И все в таком роде…
Джип уже бодро покатил вниз по извилистой дороге к очаровательным лавровым кущам, среди которых стоял фамильный особняк Диксонов.
– Вот поэтому ты так расстроилась в тот вечер? – нахмурился Майлз.
Карен набрала в грудь побольше воздуху и казала:
– Собственно говоря, мне пришло в голову, что ты подумываешь о любовнице более сговорчивой и покладистой. Которую можно брать с собой в деловые поездки, которая неизменно ласкова и мила…
Майлз улыбнулся, но как-то невесело.
– И что, для того чтобы упрочить наши отношения, ты согласна перевоплотиться в сговорчивую и покладистую любовницу, да?
– Нет! – отрезала Карен.
– Тогда нам придется примириться с тем, что, в силу многих причин и, невзирая на некоторые неудобства, разумнее оставить все как есть. Ну да, – Майлз предостерегающе поднял руку, – мне и впрямь пришло в голову, что без тебя мне на Гавайях будет скучно и одиноко.
