При втором вопросе: «Сколько по этой логике хватило бы „млн чел.“ для обслуживания и поддержания инфраструктуры в глобальном масштабе, кому это выгодно и представители каких народов окажутся предпочтительными при отборе?» — «либеральный интеллигент» начинает смущаться и жеманничать. А затем бормочет нечто в том смысле, что «.Дело это, разумеется, темное и грязное, к обсуждению „приличным“ людям не „приличествую-щее“, но вы же знаете, что быстрее всех плодятся нищие, — вам это нравится?».
Когда выводишь логическую цепочку на третий вопрос и спрашиваешь, почему кое-кто не может превратить в нищих наших соотечественников, тем более что это, по сути, уже проделано?», то либерал, опомнившийся и сообразивший, наконец, что к чему, взрывается и, как «потерпевший», верещит о «вековой лени, тупости и пьянстве народа» и о таком же «вековом самодурстве и деспотизме власти» и т. п.
Содержательный разговор с этого момента становится невозможен. Поэтому, как правило, не удается завершить полемику убийственной метафорой шефа гестапо Г. Мюллера. Как свидетельствует в своих мемуарах глава внешней разведки Третьего рейха (СД) В. Шелленберг, в разговоре с ним Мюллер так охарактеризовал фундаментальное отличие русского народа от англосаксов: «<...> Русские или снимут с вас голову, или начнут вас обнимать. А эта западная свалка мусора все толкует о Боге и других возвышенных материях, но может заморить голодом целый народ, если придет к выводу, что это соответствует ее интересам»>105 (курс. — Авт.).
Разве «папаша Мюллер» не прав и «западная свалка мусора» этим не занимается? Причем открыто и без всякого стеснения — на наших глазах!
В-третьих, интеграция терминов «окружающая среда», «развитие» и «устойчивое развитие» осуществляется в рамках ООН. Проделано это даже не в 1992-м, а еще до распада СССР — в далеком 1989 году путем передачи под эгиду этой международной организации самого института конференций по окружающей среде и развитию. Соответствующая инициатива в том же 1989 году была выдвинута Декларацией Римского клуба.
В-четвертых, как ключевое звено глобалистской экологической идеологии «устойчивое развитие» тесно связано с такими категориями, как:
— «качество жизни» — унифицирующий термин, опосредующий цивилизационное и — куда деваться — классовое содержание термина «образ жизни», который им стараются заменить (мы в этом уже убедились на примере Копенгагенской декларации);
— «мир» — в пацифистском смысле как разоружение, на словах всеобщее, на деле — с сохранением подконтрольного ООН силового компонента на глобальном уровне, а также в зонах ответственности соответствующих региональных организаций, прежде всего НАТО;
— «производство» — то есть экономика, содержание которой в рамках идей Римского клуба потихоньку перенаправляется в виртуальную сферу, круто поворачивая от прогресса к регрессу;
— «потребление» — социальная сфера, из которой его влияние распространяется в социокультурную плоскость, порождая над- и внецивилизационный феномен «потребительского общества»;
— «демография» — объективный показатель, являющийся важнейшей собирательной характеристикой состояния всех сфер экономической и социально-политической жизни государства и общества, который в рамках «устойчивого развития» начинает рассматриваться в контексте депопуляции и т. д.
В-пятых, необходимо отметить, что в российском переводе термин «sustainable development» изначально трактовался как «сбалансированное», а не «устойчивое» развитие. На то, что его перевод как «устойчивого развития» не вполне адекватно отражает исходное значение английского термина, указывает и упомянутый словарь «Глобалистика»>106. Почему в итоге все-таки стал применяться именно термин «устойчивое развитие», остается только догадываться. Не исключено, что это было проделано для придания ему более позитивного, подчеркнуто деполитизированного звучания. То есть, если называть вещи своими именами, для введения в заблуждение советской, а затем российской общественности о конечных целях и задачах горбачевских «перестройщиков» и ельцинских «реформаторов».
