* * *
Белое движение возникло практически сразу после Октябрьского переворота, но само по себе оно не могло развязать широкомасштабную гражданскую войну. В ноябре 1917 г., воспользовавшись неразберихой, генерал Корнилов бежал из-под ареста. Вместе с генералом Алексеевым они создали в Новочеркасске Добровольческую армию, состоявшую преимущественно из офицеров. На юг, к Корнилову, ехали офицеры и контрреволюционно настроенные интеллигенты со всей страны. Добровольцев поддержал казачий атаман Каледин. Но в январе Каледин был разбит рабочими отрядами, и добровольцам под натиском красных пришлось отступить дальше на юг, на Кубань. Небольшая армия белых шла по заснеженным полям, вброд переходила через реки с ледяной водой. Многие умерли не от ран, а от холода и болезней. Скончался старый генерал Алексеев. Этот поход получил название «ледяного». Для строителей «белого мифа» это было героическое деяние. Спору нет, переход потребовал от его участников большого личного мужества. Как и отступление французов в 1812 г. Не будем забывать, что это все-таки было бегство. Корнилову так и не удалось снискать славу полководца, оставив потомкам лишь красивую легенду, как бы он победил своих врагов, если был бы более удачлив.
Сначала белые уступали красным в численности и, что естественно, превосходили в организованности. На 1 августа 1918 г. против 20-25 тысяч солдат Деникина действовало около 60 тысяч красных. Эта неравная борьба придает белым ореол романтических героев, которые противостояли бесчисленным ордам варваров. Но уместно задуматься – почему страна раскололась таким образом, что белая идея увлекла явное меньшинство, и белым удавалось долгое время противостоять поднявшемуся против них населению прежде всего за счет профессиональной подготовки офицерских частей и помощи Антанты.
Затем соотношение сил стало меняться. Обе стороны привлекали солдат в свои ряды убеждением и силой (нередко насилие с одной стороной было причиной того, что человек присоединялся к другой). Постепенно организованность красных росла (в том числе и за счет притока офицерства в ряды красных), зато белые набирали в числе за счет мобилизаций.
К 1919 г. численность Красной армии достигла почти полутора миллионов человек. Правда, около миллиона красных пришлось держать в тылу, где шла война не с белыми, а с повстанцами. Эта проблема была и у белых. Но красные держали в тылу солдат, которые плохо годились для действий на фронте. Белые направляли в тыл карательные экспедиции, часто отвлекая с фронта первоклассные силы (как это было, например, в ситуации с Махно, против которого бросили части Слащева и Шкуро).
Каково было соотношение сил в 1919 г.? В феврале 1919 г. на фронте находилось 380 тысяч красных, а в белых армиях – 288 тысяч. С учетом интервентов и национальных формирований, напиравших с Запада на Советскую Россию и Украину, силы противников красных на фронте достигали 500 тысяч. Но их действия не были согласованы. Во время решающего наступления Колчака весной 1919 г. белым удалось достигнуть превосходства в численности на направлении главного удара. В июне численность противников большевиков превышала на фронте количество красных (656 тысяч против 355 тысяч). Но, находясь в центре театра военных действий, красные могли концентрировать силы на наиболее опасных направлениях. Однако положение все еще было крайне напряженным. В августе 1919 г. Деникин располагал 162 тыс. бойцов против 280 тысяч. В октябре на Москву наступало 75 тысяч, которым противостояло 122 тыс. красных[237]. Если бы не действия Махно в тылу белых, Деникин мог бы добиться в решающих сражениях почти равного соотношения сил при лучшей технической оснащенности.
Несмотря на то, что насильственная мобилизация не делала солдат враждующих армий вполне надежными, у красных было лучше поставлено дело агитации в войсках. Комиссары звали бойцов на защиту завоеваний Октября, прежде всего земли и равноправия (хотя бы возможности человека из низов стать «начальником»), к неведомому счастливому будущему.
А куда было звать мобилизованного белым? Назад в Российскую империю с какими-то непонятными конституционными поправками? И вожди белого движения еще удивлялись, почему население не разделяет их стремлений. «Пойдет ли народ за нами или по-прежнему останется инертным и пассивным между двумя набегающими волнами, между двумя враждебными станами»
