– Где это? – потребовал я ответа. – Я устал гадать.
Она растерянно заморгала.
– Местоположение – это и есть самое главное. Как ты считаешь?
Я попробовал еще раз:
– Что за мастерская?
– Смешанного назначения, – ответила Келса. – Я вижу инструменты для выделки кожи, плотницкие инструменты, небольшую наковальню, несколько форм для отливки свечей…
– Похоже на бутик в Новой Англии, – прокомментировал я. – Ты можешь отвести нас туда?
– Я не могу указать тебе путь. Я могу лишь сказать «жарко» или «холодно».
– Ладно, – сказал я, теряя терпение. – Как насчет вот этого пути?
– Тепло, – сказала Келса. Я повернул направо. – Горячо. – Я зашагал вперед. Остальные поспешили за мной. Поверхность дороги была изрыта и изрезана колесами повозок, но это было лучше, чем по колено в грязи плестись по обочине. Мы преодолели холм и направились к сплошной линии деревьев.
– Вы не возражаете, если я, пока мы идем, буду свистеть? – спросил Буирни. – По моим наблюдениям, это помогает скоротать время.
– Только потише, хорошо? Не хочу раздражать местных.
– С чего ты взял, что это будет их раздражать? Я знаю много пикинской музыки. Им она понравится. ЕЩЕ КАК.
– Я буду крайне признателен, если ты воздержишься от пения, Буирни, – устало сказал Эрзац. – За последние несколько часов мы слышали слишком много голосов, и я предпочел бы звуки природы.
– Хорошо, ставлю вопрос на голосование, – невозмутимо заявил Файф. – Всем, кто за прекраснейшую, расчудесную музыку, аплодисменты, пожалуйста!
Барабан, ковылявший позади нас на коротеньких металлических ножках, выдал резкую дробь.
– Спасибо. Спасибо! В качестве первого номера я хотел бы исполнить свою версию «Полета шмеля» с джазовой вариацией, которую я сочинил специально для кронпринца Велвена…
– Тихо, – шикнула на него Асти.
– Но мне казалось, что тебе нравится моя музыка!
– В кои-то веки я согласна с Эрзацем, – сказала она. – Дай нам всем паузу.
– Четвертинку паузы, половинку или одну восьмую? – уточнил Буирни.
– Целую! – рявкнул я. – И я скажу тебе, когда она закончится.
Буирни обиженно вздохнул:
– Я должен был знать, что вы не любители музыки. За исключением курицы мисс Калипсы. Скажите, милая леди, почему вы путешествуете в обществе столь равнодушных к прекрасному персонажей, если можете путешествовать с таким очаровательным спутником, как я?
– Ла-ла-ла! Смотрю, ты обожаешь звук собственного голоса, – съязвила Асти.
– Зато ты звучишь, как отрыжка в воздушном кармане, – огрызнулся Буирни.
– Лучше скажите, как возник Золотой Клад? – спросила Тананда, прерывая их бесконечную перебранку.
– О, это интересная история, – ответил Буирни, обрадованный вопросом. – Я сложил об этом песнь. В ней восемь тысяч стихов. Не желаете ли послушать? Это поможет скоротать время! Вам понравится припев. В нем поется: «Жил-был клад»…
– Нет! – взревел я.
Птицы и мелкие зверушки выскочили из кустов и бросились во все стороны.
– Боже мой, великан, ну и голосище же у тебя, – сказал Буирни. – Я мог бы сыграть инструментальную музыку, чтобы юная леди могла станцевать! – Его изумрудные глаза блеснули, глядя на Калипсу. Та походила на застенчивую девушку на танцах, которую третирует пара назойливых болванов. Я топнул ногой.
– Никаких песен, – сказал я. – Никаких эпосов. Никаких стихов. Никаких декламаций. Никаких танцев.
Файф надулся:
– С вами скучно. Как насчет шутки? Эй, Калипса, я знаю несколько анекдотов о танцорах. Парень заходит в барре, подходит к другому парню и говорит: «Послушай, ты часто здесь танцуешь?» Другой парень говорит: «Нет, но мои дети крутят тут плие». Поняла? Барре? Плие?
Калипса рассмеялась.
– Я раньше не слышала этот анекдот.
– Спасибо, спасибо, я буду здесь всю неделю. Не забудьте дать официанту чаевые.
– Так вот как ты развлекал королей и императоров? – спросил я. – Почему-то я не впечатлен.
– Боюсь, шутка оказалась выше твоего понимания, изверг, – огрызнулся Буирни. – В следующий раз я буду говорить медленнее.
– Давайте лучше расскажу я, – сказал Эрзац. – При необходимости я могу отсечь все лишнее.
– Браво, Эрзац! – воскликнул Буирни. Барабан выдал короткую дробь. – Это надо же, какой юморист! Нет!
