– Не поддавайтесь на его речи, – произнес Эрзац, и его голос пронзил воздух. Я мотнул головой, стряхивая чары голоса Буирни. – Он просто пытается тянуть резину, исключительно ради собственного эго.
Мы с продюсером переглянулись.
– Может, позволим ему выйти на бис? – спросил я, увидев в ближайшем будущем несколько моих собственных денежных знаков. – Как там гласит старая пословица? «Пусть они всегда желают большего».
* * *
На следующее утро я чувствовал себя отдохнувшим. Слава Буирни была такова, что, хотя о прощальной вечеринке не было объявлено до самого начала концерта, через два часа зал был под завязку набит его фанатами, аплодирующими, плачущими, орущими. Буирни исполнил попурри из своих лучших хитов, созданных в нескольких десятках измерений за такое же количество столетий. Мне было понятно, почему продюсер не хотел отпускать от себя гарантированный источник дохода. Я отвел его в сторонку и договорился о части выручки, на том основании, что я не увел его звезду в тот момент, когда Буирни объявил о том, что покидает сцену. Продюсеру это не понравилось, однако он все-таки раскошелился. Небольшая выпуклость от «гонорара» в моем кошельке не шла ни в какое сравнение с теми убытками, которые я уже понес ради Калипсы, но и упустить даже такую возможность было бы грешно. Благодаря этой сделке я смог побаловать себя, любимого, на последующей вечеринке.
Остальные не возражали против задержки. Келса не сомкнула глаз, всю ночь гадая в углу. Зная, что в запасе у нас есть несколько свободных часов, Асти, не теряя зря ни минуты, уговорила Буирни одолжить ей его бригаду рабочих по металлу и прошла полный курс «лечения». После чего я с трудом ее узнал. Вмятин как не бывало. Каждый дюйм ее корпуса был отполирован до ослепительного блеска. Она была в таком замечательном настроении, что разбудила нас ни свет ни заря и приготовила для всех эспрессо с добавлением чего-то еще, что как рукой сняло похмелье, от которого я страдал, поглотив пару ящиков дешевого красного вина, которое рекой лилось на вечеринке. Двое рабочих сцены собрали для меня со столов все, что оставалось от закусок. Конечно, нормальным изврским завтраком это было трудно назвать, но, по крайней мере, я смог протянуть до следующего перекуса. Золотой Клад был спрятан в футляры. Единственное, что мне было сейчас нужно, – это подсказка, куда направить наши стопы.
– Отлично, – сказал я, хлопнув в ладоши. – Давайте отправимся с этим шоу на гастроли. Куда мы едем? – спросил я Келсу. – Я собираюсь задать этот вопрос только раз, только один раз, и лишь потому, что я в таком хорошем настроении.
– Нет проблем! – заверила меня Келса. – Я постараюсь увидеть… не мог бы ты заткнуться!
Эти слова были адресованы Буирни, который в этот момент что-то говорил. Свита его прихлебателей суетилась вокруг, и я не мог разобрать, о чем он бубнит.
– Пусть маленькая леди понесет меня. А Эрзац пусть отдаст кому-то еще, – предложил Буирни.
– Немыслимо! – взревел Меч.
– Я понесу вас обоих, – сказала Калипса.
– Но мы не можем прикасаться друг к другу. Я терпеть не могу его эманации.
– Мне тоже не нравятся твои флюиды, – парировал Буирни.
– Отлично, – с облегчением сказал я. – Она может посадить по одному на каждое плечо. Пойдем.
Буирни предостерегающе свистнул:
– Не так быстро! Я не могу обойтись без моего антуража.
– Что? – изумился я. – Ты в своем уме!
Файф был явно чем-то возмущен.
– Ты серьезно считаешь, что я пойду с тобой, засунутый в твой нагрудный карман, как дешевая авторучка? У меня есть багаж! Кстати, у тебя есть мулы?
– Нет. – Я был тверд.
– Грузовик?
– Нет.
– А как насчет обоза? Думаю, нам вполне хватит восьми повозок.
Я скрестил на груди руки.
– Ты получишь для себя одну сумку. Если не хочешь ни с кем ее делить, то им придется путешествовать отдельно. Калипса не понесет никого, кроме тебя.
– О, это не проблема, – ответил Буирни, и его мундштук изогнулся в улыбке. – Клик!
Со стропил на нас упал луч софита.
– Зильди!
К нам вразвалочку подкатил малый барабан. Я разглядел, что он стоял на трех ножках, сделанных из гнутой проволоки диаметром около полудюйма.
