— Ну что, рванули? — Кирилл весело кивнул напарнику, щелкнул выключателем спецсигналов. Над головой полыхнули оранжевые блики, упали на асфальт, лизнув немытые борта соседних машин.
Игорь изящно подрезал груженую и неповоротливую «Газель», прорвался в крайний левый ряд и прямо через двойную черту нырнул в темный зев какого-то переулка. Позади возмущенно ревели клаксоны.
— Ух! — сказал Кирилл. — Круто. Смотри только, чтобы по нам не приехали сюжет снимать.
— Сам просил. Или соблюдаем правила и стоим в пробке, или… — машина подпрыгнула на незаметной выбоине, Игорь выругался и после паузы закончил: —…играем в гонки на выживание.
Машина один за другим пролетала узкие московские переулки, ревел двигатель, визжали покрышки, а Кирилл то и дело хватался за ручку над дверью. Камеру он прижимал к груди, как родное дитя.
На место они прибыли первыми. По крайней мере, раньше милиции.
Посреди перекрестка раскорячилась длинная, как атомный крейсер, «вольво» со смятым задним крылом. Метрах в пяти отброшенная сильным ударом «девятка» приткнулась бампером в тротуар, уныло подмигивая единственным уцелевшим поворотником. Весь передок вазовской машины смялся в гармошку, крышка капота нелепо задралась вверх. Водитель, судя по всему, был без сознания — на переднем сиденье скорчилась, навалившись на руль, неподвижная фигура. Около машины суетились двое случайных прохожих, пытаясь отогнуть покореженную дверь. Солидный господин с немалым брюшком у дверей «вольво» скучающе созерцал беспокойную возню вокруг, время от времени бросая в мобильный телефон короткие фразы. У заднего колеса иномарки куталась в тоненькую дубленку блондинка на немыслимых каблуках.
Игорь съехал к обочине, припарковался. Мизансцену на перекрестке осветили оранжевые всполохи. Добровольные помощники и блондинка обернулись, ожидая увидеть милицию.
— Смотри, — заметил Кирилл. — Толстяк из «вольво» и ухом не ведет. Как думаешь, не считает себя виноватым или на страховых адвокатов надеется?
— А ему что? Сейчас менты приедут, он им на лапу даст — и в протокол все как надо запишут. Бедняга из «девятки» еще и должен окажется. По гроб жизни.
— Ладно, пойдем побеседуем с этим деятелем. Может, чего интересного узнаем.
— Смотри, как бы он камеру не разбил.
— Не боись, прорвемся.
Кирилл вылез из машины, издалека заснял место ДТП, потом, подойдя поближе, дал крупный план повреждений, ткнул объективом почти в стекло «девятки», запечатлев окровавленный затылок водителя. В этот момент добровольные помощники как раз смогли отжать дверь. Первый — невысокий бородач профессорского вида — приложил два пальца к шее пострадавшего.
— Пульс есть! Аптечку бы…
Второй обернулся к водителю «вольво».
— У вас есть аптечка?
Господин, не прерывая разговора, неопределенно пожал плечами.
— Есть, есть, — быстро проговорила блондинка, — должна быть. Юрик, где она?
Она приоткрыла дверь машины и несколько мгновений копалась внутри. Кирилл смерил камерой модельной длины ноги, усмехнулся про себя.
— Где же она? Юрик, ну посмотри же сам!
— Оставь, Анжела. — На мгновение снизошел на бренную землю толстяк. — Без нас разберутся.
— Сами найдем, — сказал Кирилл и крикнул: — И-игорь! Неси аптечку.
Девушка и прохожий побежали навстречу, оставив Кирилла наедине с водителем «вольво».
— Простите, вас Юрием зовут? — спросил Кирилл и, не дожидаясь ответа, продолжил: — ПраймТВ, программа «Тревожный вызов», ночной эфир. Не хотите сказать пару слов о происшедшем?
— …да, да, знаешь, тут появился парнишка с камерой… говорит, что с телевидения… что? А, какой-то «Тревожный вызов»… да… и что ты посоветуешь? Угу, угу… Да что я, звезда телешоу какая-нибудь?! Может, мне ему интервью дать?! Ты считаешь… Ну хорошо, хорошо. После перезвоню. — Юрий закрыл трубку, спрятал в карман, надменно смерил Кирилла взглядом с головы до ног: — Вот что, мальчик. Я тебе сейчас расскажу, как все было. Но чтоб в эфир пустили дословно! Ничего не резать! Понял? А то знаю я вас…
«Ага, счаз, — подумал Кирилл. — Разбежался. Ты сейчас будешь полчаса рассказывать, какой ты доблестный почитатель Правил дорожного движения, а мы должны на всю эту галиматью время тратить? Да хрен!»
