Я сочинил эту повесть в конце 1972 — начале 1973 годов. В Америке мои авторские права представлял Кирби Макколей. Повесть, объемом в двадцать пять тысяч слое, оказалась слишком длинной для публикации в журнале Эда Фермана «The Magazine of Fantasy and Science Fiction», и мне пришлось сократить ее до пяти тысяч слов. В период работы над ней я уже был штаб-сержантом и проходил службу в немецком городке Целле. По вечерам, да и в любое время суток, когда выпадала свободная минутка, я отдавал себя писательству. Эта повесть увидела свет в 1975 году, в декабрьском номере вышеупомянутого журнала, и тотчас удостоилась номинации на Всемирную премию фэнтези — полагаю, за оригинальность замысла. Увы, награды она так и не получила. Спустя два года «Рожденный от ветра» был опубликован в сборнике «Ужас в Оукдине». За последнюю четверть века повесть переиздавалась дважды и до сих пор остается одним из любимых моих произведений.
Подумайте сами: я — уважаемый всеми метеоролог (вернее, был таковым до недавнего времени), человек, чьи интересы и образование далеки от мира фантазии и так называемых сверхъестественных явлений. И вот теперь я верю в ветер, который дует между мирами, и в Существо, обитающее в этом ветре. Вот оно шагает среди перистых облаков, вот его крик пронзает разрядами молний ледяное арктическое небо…
Как столь противоречивые взгляды могут уживаться в одном человеке — это я сейчас и постараюсь вам объяснить, потому что соответствующие факты известны лишь мне одному. Если я ошибаюсь в том, в чем почти уверен, — то есть то, чему я стал свидетелем, не более чем цепочка совпадений, на которую наложились жуткие галлюцинации, — что ж, вероятно, это поможет мне вернуться из ледяной пустыни в нормальный мир, в котором всегда проходила моя жизнь. Если же ошибки нет, — а, боюсь, так оно и есть, — то я конченый человек. В таком случае эта рукопись станет свидетельством неведомого доселе уровня бытия… и его обитателя, подобие которому можно найти лишь в легендах, чьи корни уходят в глубины прошлого на миллионы лет, в далекое и ужасное детство нашей планеты.
Мой интерес к этому существу возник совсем недавно, а если быть точным, всего два месяца назад, когда в начале августа я приехал в Нависсу, провинция Манитоба — официально для того, чтобы поправить здоровье после довольно продолжительного заболевания дыхательных путей.
Поскольку метеорология для меня одновременно и хобби, и источник средств к существованию, то я, естественно, захватил с собой «работу». Нет, не в физическом смысле, потому что книг и инструментов у меня слишком много, чтобы брать их с собой; просто в моем мозгу существует что-то вроде небольшого отделения, где под замком хранятся наиболее интересные метеорологические проблемы. Также я захватил с собой блокноты, чтобы делать в них заметки по поводу тех или иных интересных метеорологических явлений в этом регионе, столь похожем на Арктику — если вдруг найдет охота. Надо сказать, дня человека вроде меня, посвятившего жизнь наблюдению за погодой — за ветрами и дождем, облаками и грозами, что рождаются в них, — Канада — настоящая находка.
В Манитобе в ясную ночь холодный воздух свеж и чист — он способствует исцелению слабых легких, и звезды смотрят на вас с кристальной ясностью; временами так и хочется протянуть руку, чтобы сорвать себе с небес пару штук. Сейчас именно такая ночь — хотя барометр сильно упал, и я боюсь, что вот-вот начнется снегопад. И хотя от печки идет тепло, пальцы мои ощущают божественный холод канадской ночи, ведь я снял рукавицы, чтобы удобнее было держать ручку.
