Флэндри закусил губу.
— Ну, хорошо, — сказал Абрамс. — Почему тебе не нравится эта идея?
— Это… мне кажется… нет, сэр, я не гожусь для этого.
— Ты, кажется, по уши увяз в моем деле. Давай поговорим начистоту. У меня нет желания прослыть сукиным сыном. У меня все же есть свидетельство о рождении.
— Ну… — Флэндри собрал все свое мужество. — Это грязная работа, сэр.
— Хм. Ты думаешь, что начальство право? Или ты это из-за Чарли?
— Да, сэр, я… ну… в общем, я был направлен в Академию. Все считали это закономерным. И я тоже. Я был очень молод.
Губы Абрамса расплылись в улыбке.
— Я начал задумываться, — замялся Флэндри. — То, что я слышал на вечеринке… э-э… то, что сказала донна д'Ио… Знаете, сэр, я не пострадал в этом морском бою и в конце концов это похоже на большую славную победу. Но сейчас я… я начал вспоминать убитых. Один тигериец умирал целый день. А Чарли… он даже не знает, что с ним может произойти!
Какое-то время Абрамс молча курил.
— Все живущие — братья, да? — сказал он.
— Нет, сэр, не совсем так, но…
— Не совсем? Тебе это известно лучше — что они не братья! Даже не все люди братья. И никогда ими не были! Конечно, война всегда ведет к деградации. Но есть деградация еще хуже… Мир же — это замечательно. Но ты не можешь постоянно жить в мире и в покое, если только не умрешь… и определенно не можешь жить в мире, если он не основан на общем интересе, если он не отвечает требованиям каждого. Конечно, Империя ослабла. Но она наша. Она — все, что у нас есть. Сынок, верх безответственности — намазать свою любовь и преданность так тонко, что их не хватит даже для тех немногих существ и тех немногих организаций, которые заслуживают эти «награды» от тебя.
Флэндри стоял неподвижно.
— Я знаю, — сказал Абрамс, — в тебя вдолбили твое образование. Предполагалось, ты узнаешь, что такое цивилизация, но для этого не хватило времени, у них так мало перспективных курсантов. И вот ты явился к нам, доверху напичканный технической информацией и обреченный совершить все философские ошибки, записанные в истории. Мне бы хотелось, чтобы ты прочитал кое-какие книги, микрокопии которых я захватил с собой. В основном, всякая древность, некоторые работы Аристотеля, Макиавелли, Джефферсона, Клаузевица, Ювенала, Микаэлис, но это подождет. А сейчас возвращайся домой. Поразмысли над тем, что я сказал.
— Разве Фодайх не видел доклад, который я составил? — спросил Двир Крюк.
— Да, конечно, — ответил Фодайх. — Но я хотел уточнить некоторые детали. Пробравшись на базу землян, зная, что этот объект слишком хорошо охраняется от посторонних, почему ты не подождал удобного случая?
— Не было возможности, Фодайх, и приближался рассвет. Если бы кто-нибудь меня окликнул, мой ответ мог бы заронить подозрение. Мне приказали избегать ненужного риска. Мое решение тотчас уйти оправдано, поскольку, вернувшись в каньон, я не обнаружил своего корабля. Патруль землян, должно быть, наткнулся на него. Таким образом, я вынужден был добираться по суше до нашего тайного лагеря, из-за чего и задержался.
— А что тот, другой патруль, который попался на твоем пути? Много ли он заметил?
— Я думаю, очень мало, Фодайх. Мы были в густом лесу, и они стреляли вслепую, когда я не ответил на их оклик. Они, однако, нанесли мне значительный ущерб, как вы знаете. И это сущая удача, что я уже был близок к цели и смог все-таки проползти остаток пути.
— Хр-р, — вздохнул Фодайх Руней, — да, эту попытку надо было предпринять. Но они, кажется, сделали вас лишним на Старкаде, не так ли?
— Я считаю своим долгом продолжить службу.
Двир призвал на помощь свою выдержку.
— Фодайх, в Хайпорте я заметил еще кое-что, не знаю, важное или нет. Сам Абрамс шел по улице, беседуя с гражданским, которого сопровождали еще несколько человек. Я подозреваю, что это посланник с Земли.
— Да-да, такой предупредительный, — пробормотал задумчиво Руней. — Он собирается лететь дальше. Ты не уловил, о чем они говорили?
— Уровень шума был слишком высоким. Правда, с помощью усилителя и фокусировки я смог разобрать несколько слов, вроде «Мерсея». Мое впечатление — Абрамс собирается поехать с ним. В таком случае его лучше держать под особым наблюдением.
