– Я попытаюсь, – сказал Стас самому себе.
* * *
– Согласен, происходят странные вещи, которые происходить не должны… – Пар был выпущен. Взмахом руки Гришко заставил взволнованных подчиненных замолчать и теперь говорил сам. – Но они все-таки происходят, и с ними приходится считаться.
– Да уж приходится, етить, – пробурчал Михеич. – Куда деваться-то?
– Только разговор сейчас не об этом, а о Стасе. – Гришко вернул беседу в нужное русло. – Я рассказал, на что способен «гэшник». Теперь нужно решить, что с ним делать.
– Я бы вышвырнул его на хрен через ДУК-камеру, – высказал свое видение Киря. – Без него спокойнее будет. А то неуютно как-то с таким типом в одной лодке.
Полковник кивнул:
– Стас ведет себя не… ну, скажем, не совсем обычно. Однако он помогает решать проблемы. Некоторые из них, во всяком случае.
– Помогает решать или усугубляет их? – уточнила Катя.
Голос акустика прозвучал негромко, но девушку услышали все.
– Вообще-то он вытащил нас из ада, – напомнил Гришко.
Это было правдой. Если бы Стас вовремя не поднял тревогу, неизвестно, что случилось бы с «Боевым кротом» и его экипажем.
– Вообще-то он чуть не затащил нас в ад, – парировала Катя.
И это тоже было правдой: именно благодаря Стасу «крот» вошел в проем, который оказался воротами в преисподнюю.
– Не думаю, что это было его целью, – пожал плечами Гришко. – Он просто видит и слышит то, чего не замечают другие.
– Просто видит и слышит? – Катя не сдавалась. – А может, он привлекает то, что видит и слышит? Может, он притягивает это?
– Кто-нибудь еще так думает? – Гришко обвел взглядом собравшихся.
– Мне этот Хвостопад не понравился с самого начала, – вставил Киря, – а сейчас нравится еще меньше.
– Я не спрашиваю, кому он нравится, а кому нет, – поморщился Гришко. – Я спрашиваю, что вы думаете о Стасе.
– Да ничего я о нем не думаю. – Киря отвернулся. – О таком думать – думалка отвалится.
– Ну, я не знаю, – прошамкал Додик. – Парень непростой, конечно. Сильно доверять я бы ему не стал, но его возможности нам еще пригодятся.
– Только с этим щенком надо держать ухо востро, – ворчливо добавил Михеич. – Всегда.
– Таня? – Гришко посмотрел на медика.
Татьяна бросила взгляд на Кирю. Взглянула на Катю. Ответила:
– Раньше он был мне безразличен, потом стал противен. Теперь мне страшно, когда Стас рядом. Я согласна с Катей: мне кажется, он навлечет на нас беду.
Гришко посмотрел на Веру.
Связистка промолчала. Ее мнение редко отличалось от его мнения, а свою точку зрения полковник еще не высказывал. Однако от цепкого взгляда Гришко не укрылось, как Вера передернула плечами и покосилась на запертую дверь отсека. Значит, тоже боится.
– Еще кто-нибудь хочет высказаться?
Снова попытался Киря:
– Этот Хвостопад или просто псих или…
– «Или». – Гришко решил наконец поставить точку в затянувшейся беседе. – Я все-таки думаю – «или». Его привел Колдун. Колдун сказал, что он полезен. И, как говорит Стас, Илья общается с ним до сих пор. Этому можно верить или не верить, но если Колдун что-то разглядел в парне и если он выбрал именно его, значит, в Стасе действительно есть потенциал, от которого глупо было бы отказываться. Короче, так. Стас теперь – член команды, за которым, однако, нужен особый присмотр. И присматривать за ним будем мы все. Киря, позови его.
* * *
Запертая дверь открылась.
– Заходи, Хвостопад!
Стас усмехнулся: за нарочито-развязным тоном Кири безошибочно угадывался страх.
Начохр посторонился, пропуская его.
Стас вошел. На него по-прежнему смотрели с опаской. Сам он старался ни на кого не смотреть. Не потому что боялся. Просто не хотелось. Насмотрелся уже. И наслушался.
– Мы говорили о тебе, – обратился к нему Гришко.
– Я знаю. Видел. Слышал.
Полковник кивнул. Он не выглядел удивленным. Разве что немного огорченным. Остальные обменялись тревожными взглядами.
– Понятно, – задумчиво произнес Гришко.
Стасу тоже стало все понятно:
– Что, полковник, проверял, смогу ли я видеть и слышать внутри «крота»?
Вот для чего на самом деле все это было затеяно. И секретный совет, и запертая дверь, и отключенная внутренняя связь.
– Я должен знать, на что способен новый член экипажа, – ничуть не смутился Гришко.
