Звуки, от которых стыла кровь, разносились по всему отсеку управления. Обезумевшие, пронизанные болью голоса и рык неведомой твари. Или тварей. Этот грозный низкий рык перекрывал вопли, как взрыв гранаты в помещении заглушает автоматные очереди.
– Что это?! – кричала перепуганный акустик. – Что ЭТО такое?!
Это ад, Катя. Самый настоящий ад. В самом прямом смысле этого слова. Просто «крот» со всем своим экипажем очутился к нему слишком близко. Просто они чуть не влезли в ад до срока. Или все-таки влезли? Или их срок уже наступил?
Пропущенный через звуковую аппаратуру шум казался еще более зловещим. И – что хуже – более реальным. Теперь вся эта жуть не носилось бесплотным эхом снаружи, а наполняла субтеррину изнутри. Стасу казалось, что вслед за отзвуками ада в подземную лодку скоро проникнет и все остальное.
И, судя по всему, так показалось не только ему.
– Старт! – заорал Гришко, щелкая тумблерами и тыча в кнопки. – Додик, реактор на полную мощность! Михеич, экстренный запуск систем!
– Я с навигацией не разобрался, – напомнил компьютерщик.
– Плевать! Стартуем вслепую. Киря, готовь боевой отсек!
Боевой отсек? Против адских тварей? Было бы смешно, не будь так страшно.
– Гусеничная тяга! – продолжал сыпать командами полковник. – Бур! Домкраты! Турборежим! Стас!
Стас не сразу понял, что окликают его.
– Стас, куда нам?!
Как будто он знал, куда! Вокруг были одинаковые пещеры, а в пещерах – одинаковые стены: причудливые, бугристые и гладкие, словно барельефы безумца. А где здесь провал в ад – все равно не понять. Откуда идет звук? Где его источник? Может быть, впереди, может, сзади. Может быть, справа, может, слева.
– Куда, Стас?
Да куда угодно, лишь бы не стоять на месте.
– Ку-да?! Ты видишь?
Только пустоты и стены. Мечущиеся по пещерам звуки нельзя разглядеть даже особым зрением.
– Можно прямо, – сказал Стас, стараясь говорить уверенно, но не очень справляясь с этой задачей.
Наверное, можно.
– Вперед! – приказал Гришко. – Полный вперед!
Полковник отдавал еще какие-то команды, которые незамедлительно выполнялись, но Стас уже не видел и не слышал ничего, что творится в отсеке управления. Он наблюдал за тем, что происходит снаружи.
* * *
«Боевой крот» тронулся с места. Широкие траки гусениц протащили машину по неровному полу пещеры до стены напротив. Затем гусеничные шасси ушли под титановую шкуру. Бур вонзился в стену, закрутился винтовидный шнек. Сзади субтеррину подтолкнули мощные домкратные лапы.
Они входили в темную и мягкую, как торф, податливую, как человеческая плоть, распадающуюся на части, осыпающуюся и, вроде бы, дымящуюся породу, состав которой Стас никак не мог определить.
Или это вообще не порода?
Странная субстанция вдруг ожила. Что-то замельтешило вокруг «крота». Какие-то размытые смазанные тени, отдаленно похожие на человеческие силуэты или представавшие таковыми в воображении Стаса. Мертвецы? Грешники? Мертвые грешники? Души? Твари? Души тварей?
А, собственно, почему бы и нет? Адские глубины ведь наверняка принимают не только грешников-людей, но и грешников-мутантов. Стас раньше никогда не задумывался над этим.
«Боевой крот» легко и быстро пробивался через что-то подвижное и колышущееся. Они сейчас, скорее, плыли, чем бурили.
– Катя, где мы? – донесся голос Гришко. – В чем?
«В дерьме», – подумал Стас, едва сдерживая нервный смех.
– Акустический анализ, Катя!
– Не могу! – акустик без малого билась в истерике. А может, и билась уже. – Не могу идентифицировать!
«Спрессованные души грешников», – мысленно сделал это за нее Стас. А что? Самая правдоподобная теория. Кто сказал, что души бесплотные? Здесь, под землей, они плотные.
– Мы как бы на поверхности и как бы нет, – простонала Катя. – Ничего не понимаю!
Как бы… Да уж, как бы!
Где-то под днищем «крота» в глубоком провале, также забитом подвижным псевдоторфянным киселем, мелькнул свет. Далекий, яркий, красный. Бушующее пламя. Разинутая алая пасть. Расщелина без дна, подсвеченная снизу.
Крики и рев (А-а-а! О-о-о! У-у-у! Ы-ы-ы! М-м-м-а-а-а! Гр-р-раур-р! Гр-р-раур-р! Гр-р-раур-р!) сделались громче.
Стас своим
