Все. Пора было уходить. Я понимала, что сейчас влила в этого человека огромное количество магии и энергии, и очень устала от долгой концентрации. Мне явно не хватало опыта и жутко хотелось спать. Позвав сиделку, еле добрела до своей комнаты, и, не раздевшись, провалилась в сон без сновидений.
* * *
Утро выдалось бурным и шумным. Улисс, в связи с чудесными событиями, долгого отсутствия Катрин не заметил. К моменту прибытия лекарей Тоггарт очнулся. Маги восторженно переговаривались с Улиссом и спустившимися гостями. Все кивали на исключительное здоровье прокурора и на чудо, произошедшее с ним. Улисс, пошатываясь, носился между гостями со счастливой улыбкой. Тоггарт был еще слаб, как младенец, но уже пытался прикрикивать и ругаться. Успокоившиеся гости, позавтракав, разъехались. А в дом прибыли представители власти. Загнав всех слуг на кухню, Улисс приказал им не высовываться. Гости проследовали к Тоггарту, оставив на пороге охрану и выгнав на кухню сиделку. Устав после ночных приключений, Кати дремала на лавке в уголке. Рони увлеченно рассказывал всем о ночном происшествии. Все внимали ему, раскрыв рты.
Катрин.
Не прислушиваясь к жужжанию голосов на кухне, я думала о том, что могла вчера потерять своего нового хозяина, а вместе с ним и хорошее безопасное место. До сих пор, я не вникала в то, как работает мой хозяин. Казалось, что работа прокурором не должна быть очень опасной. Мне захотелось, как то помочь ему. Как говорили, Тоггарт был очень сильным магом, и мог себе поставить какую угодно магическую защиту, но защиту от подлого удара в спину она не предусматривала. Кольчугу же хозяин не носил. Я стала думать о том, как бы усилить именно физическую защиту хозяина. Кое-что пришло мне в голову, и я решила попробовать.
* * *
В конюшне за сараем валялись мешки с прекрасной шерстью, оставленной одним купцом в качестве подарка господину. Взяток господин не брал, но отреагировать на подобное подношение не успел. Купец, выбравшись с помощью Тоггарта из тюрьмы, пребывавший там по ложному обвинению, быстро растворился на просторах Империи. Что делать с шерстью никто не знал, и Катрин упросила Улисса отдать шерсть на ее эксперименты. Горничная объяснила это желанием научиться прясть. К тому времени, женщина вместе с Рони уже облазили весь замок. И в подвалах были обнаружены два разобранных ткацких станка. Откуда они там взялись - никто уже не помнил. Приближалась зима, парк засыпал, а женщине требовалось новое убежище. Вызванный мастер собрал оба станка, показав основные способы плетений тканей. Приведя одну из подвальных комнат в порядок, девушка вместе с Рони перетащили в нее всю шерсть. Главной достопримечательностью этой комнаты представляло небольшое оконце под потолком, которое можно было открывать для притока свежего воздуха. Взяв несколько уроков прядения, молодая женщина начала проводить в жизнь свои эксперименты. Улисс, спустившись два раза в подвал, махнул рукой на это безобразие, и оставил ее в покое.
Катрин.
Довольно долго нитка у меня никак не хотела получаться. На ней постоянно появлялись комки, она обрывалась и получалась неровной. К тому же - пока не образовалась жесткая мозоль на пальце, нить периодически резала мне руки. На кухне над моими постоянно перевязанными пальцами подсмеивались. Но я не сдавалась. Где то через месяц постоянных вечерних бдений, у меня начала получаться нужная ровная нить.
Вскоре процесс прядения стал автоматическим, а я при этом надолго погружалась в свое сознание, отрешаясь от всех посторонних мыслей. К зиме под ногами валялись довольно большие мотки, вполне приличной шерсти. Окрашивали нити в одной из городских красилен. Цвет я выбрала сама. Получилось вполне удачно. Перемотав нити на специальные бобины и вставив их в станок, я начала ткать. Нить проходила через специально созданный мною клейкий состав. Вплетаясь в ткань, каждая ниточка прочно склеивалась с другими. Работала я медленно, не торопясь, не желая испортить работу. Мне хотелось сделать ткань непромокаемой. К тому же вся нить, пропущенная через мои пальцы, приобретала определенные магические свойства. Именно к подобному результату я и стремилась. Почти все свое свободное время я теперь проводила в своей мастерской. Все это время я - то ткала, то опять возвращалась к прядению. Где-то в конце зимы вся шерсть закончилась. На руках оказалось почти семь десятков метров неширокой ткани защитного цвета. Найдя в подвале широкий стол, занялась кроем, используя предварительно старые дырявые простыни.