— Я полагаю, вам хотелось бы узнать, почему вы до сих пор живы? — объявил он, обращаясь к трем своим наиболее важным пленным.
— Мы живы, потому что нужны тебе, — ответил за остальных тот, что был повыше. — Ты хочешь, чтобы, когда с нами свяжутся, мы сказали, что все в порядке. Так вот, этого не будет.
Лицо Джинна скривилось от злой ухмылки. Они были не глупы, просто не понимали, что на самом деле происходит. Халиф подошел к высокому мужчине.
— Пол, да?
— Верно.
Джинну не нравилось, что этот человек, Пол, был выше его ростом. Он вспомнил, что Сабах говорил ему про царский трон: тот всегда был самым высоким. Шах Ирана вершил суд в зале, где не было сидений кроме его трона. Все остальные стояли, а он сидел и, тем не менее, был на целую голову выше их.
Аль-Халиф резко ударил носком ботинка под колено американца, заставив того рухнуть на колени.
Пол крякнул от боли и удивления. Падая, он ударился подбородком о железные перила. При этом он прикусил губу, и кровь наполнила его рот.
— Так-то лучше, — сказал Джинн, словно башня, возвышаясь над мужчиной, который стоял на коленях. — Не пытайся подняться.
— Ты сволочь, — сказала женщина.
— Верная жена, — заметил Джинн. — Вот почему вы станете делать то, что я вам скажу. Потому что, если один из вас ослушается, я сделаю очень больно другому.
— Не делай этого, — умолял Марчетти. — Я заплачу тебе за то, чтобы ты убрался с моего острова и освободил всех пленных. Я могу в буквальном смысле тебя озолотить. У меня около ста миллионов в ликвидных активах. Это те деньги, к которым Мэтсон и Отеро не имеют доступа… Просто дайте нам уйти.
— Давным-давно я слышал подобное предложение, — ответил Джинн. — «Все, что у меня есть, за жизнь ребенка». Но теперь я понимаю, почему это предложение было отклонено. Твои богатства — капля в море. Они для меня ничто.
Халиф повернулся в сторону рубки управления, переглянулся с Отеро.
— Время пришло. Сигналь Рою подняться на поверхность.
— Вы уверены? — спросила Заррина.
Однако Джинн ждал уже достаточно долго.
— Наша способность влиять на погоду была ограничена тем, что Рой находился глубоко под водой. Чтобы исполнить задуманное, мы должны как можно быстрее охладить океан.
— А как же американские спутники? Если они поймут, что происходит, мы получим массу проблем похуже, чем пара людей из НУПИ.
— Отеро нанес на карту траектории движения всех шпионских и метеорологических спутников, которые пересекают эту часть океана. Направляя движения Роя отсюда, мы сможем поднимать его из глубин и скрывать более эффективно, чем делали бы это, находясь в Йемене. Рой будет появляться, когда никто не смотрит, а потом исчезать, как только один из спутников появится в поле зрения.
— Слишком сложно, — заметила девушка.
— Не так сложно, как можно подумать, — настаивал Джинн. — Это — открытый океан. Помимо случайных кораблей, которых тут не так много, смотреть тут не на что. В основном спутники-шпионы пролетают севернее, наблюдая за войсками и нефтяными скважинами Ближнего Востока. Они изучают Иран, Сирию и Ирак. Они могут рассматривать российские танки и самолеты, базирующиеся вблизи Каспийского моря, или американские боевые группы вблизи Персидского залива… — а потом, неожиданно прервавшись, он посмотрел на Отеро. — Сколько времени продлится ближайшее окно?
Отеро сверился со своим компьютером.
— У нас есть пятьдесят три минуты до того, как следующий спутник появится в поле зрения.
— Тогда давай, делай, как я сказал, — потребовал Джинн.
Отеро кивнул, вывел какую-то команду на экран и набрал девятизначный код. Радиосигнал разнесся над океаном до самого горизонта. Боты подхватили его, передавая дальше, словно падающие костяшки домино. Отеро нажал «Ввод».
— Начата обработка сигнала.
Джинн посмотрел на воду, ожидая начала представления. Минуту ничего не происходило, а потом поверхность океана стала быстро меняться.
Весь вечер стоял полный штиль, и море вокруг напоминало стекло. Но когда боты всплыли, поверхность моря приняла зернистый вид, словно из океанских глубин поднялись серебристые водоросли.
Джинн огляделся. Странная рябь расползлась по поверхности океана во всех направлениях. Вскоре она докатилась до горизонта и дальше, распространившись, по крайней мере, на пятьдесят миль в каждом направлении. А отдельные тонкие щупальца его творения простирались еще дальше, словно рукава спиральной галактики.
