Трапеза олигарха затянулась. Хоть супруги и не ели заморских диковинок, как предполагал Атасов. Чета Поришайло предпочитала блюда отечественной кухни, хоть и приготовленные из продуктов, зачастую ввозимых из-за бугра.
* * *
Ближе к полудню Поришайло позволил себе перерыв. В кабинет как раз заглянула Елизавета Карповна.
– Тема? Прервешься? Я велю, чтобы подавали?
– Да, пожалуй, – кивнул олигарх, откладывая стопку бумаг.
– Тогда иди, вымой руки.
В столовой Артема Павловича поджидал скромный олигархический обед из восьми блюд. Готовили в доме Поришайло без новомодных понтов, почти по старинке, зато качественно.
Накрыв стол, служанка безмолвно ретировалась, оставив супругов наедине. Артем Павлович терпеть не мог, когда халдеи торчат за спиной, заглядывая в тарелку через плечо. Окружающие это, конечно, знали.
Елизавета Карповна приподняла крышку суповницы и потянула носом.
– Твой любимый, гороховый, на копченых ребрышках, – сообщила она с таким видом, будто сама готовила. – Я к твоему приезду специально распорядилась.
– С сухариками? – уточнил олигарх, сделавшись на секунду похожим на ребенка, которым когда-то был.
– Конечно, – заверила супруга.
– Хорошо, г-м. – Поришайло пододвинул глубокую тарелку и потер руки. – А что на второе?
– Шницели с рисовым гарниром.
– Салат мне, пожалуйста, положи.
Пока чета Поришайло глотала тщательно пережеванную дорогими искусственными зубами пищу, в столовой воцарилась тишина, нарушаемая разве что звоном вилок о фарфор. Чтобы избавить уши от этих далеких от эстетики звуков, в ресторанах существуют музыканты. Поришайло привыкли обходиться без музыки. В тесном семейном кругу.
Первая фаза обеда прошла в почти полном молчании, если не считать коротких фраз Артема Павловича, просившего жену подать то или иное блюдо.
– Колбасок тех вот положи, Лиза, тебе удобнее дотянуться.
«Когда я ем, я глух и нем, гм», – любил повторять Артем Павлович, и свято придерживался этого правила. По-крайней мере, когда отведывал первое со вторым. Языки развязывались позже, за десертом. Когда пища переваривалась в желудке, Артем Павлович любил посудачить о том, о сем, с ленцой, неторопливо, не напрягаясь. Это вошло у него в привычку, такую же неизменную, как морские приливы или смена времен года.
– Замучил ты меня, Тема. То подай, это… – шутливым тоном пожаловалась Елизавета, задав тему для разговора. – Давно нам пора, все же, обзавестись стюардом.
– Это тот, гм, кто за спиной стоит и в затылок дышит? – брезгливо осведомился олигарх.
– Во всей Европе, в лучших домах положено, а тебе, видите ли, дышит, и не куда-нибудь, а в затылок, – улыбнулась Елизавета Карповна.
– Скромность надо иметь, – назидательно изрек Поришайло. – А то, понимаешь, гм, нахватались замашек от Рокфеллера… – В недрах Артема Павловича всегда дремал большевик, что впрочем, не мешало ему пользоваться лимузинами, в чем собственно, на его взгляд, и заключалась главная суть марксистско-ленинской диалектики.
– Скромность не противоречит хорошим манерам, Тема, – тем же тоном ответила жена. – И не надо путать социальную справедливость с принципами, которые даже советская конституция декларировала: от каждого по способностям, каждому по труду.
– Тут тебе карты в руки, – миролюбиво кивнул Поришайло. – Ты у меня профессор. Только мне и без твоего стюарда каждый день в затылок дышат.
– Налоговая? – насторожилась Елизавета Карповна.
– Народ, Лиза. Народ, г-гм.
– Как это?! – не поверила супруга, поскольку во взаимоотношениях Население – Власть, как правило, используется другая поза из арсенала изобретенной индусами Камасутры.
Олигарх откинулся в кресле и прикрыл глаза
– Вот, гм, Сурков, не к столу будет сказано, рассказывал мне как-то про Олейникова. Помнишь такого, гм?
Это который в горкоме партии проштрафился, когда ГКЧП[89] не так понял?
– Золотая у тебя, гм, голова, – похвалил жену Поришайло. – Идеальная память. Так вот. Пригласил этот Олейников Суркова в гости, на новоселье. Родни, говорит Сурков, понаехало, со всего, г-м, бывшего Союза.
– Олейниковы, если мне память не изменяет, из деревни?
– Не изменяет, – подтвердил олигарх. – Он из такой глуши, что и на карте с лупой не найдешь.
