– Сука, – прохрипел из могилы Ледовой. – Сука! Ты сдал меня, урод!
Не в силах больше на это смотреть, Правилов решительно отвернулся. И нос к носу столкнулся с Аней.
– Аня? – пробормотал Правилов. – Аня?
Анна стояла за кладбищенской оградой, всем телом опершись на чей-то мраморный «парус».
– Анюта?
Племянница горько покачала головой. Ее движения сильно стесняла смирительная рубашка, запеленавшая Анну Ледовую по рукам и ногам, отчего она напоминала личинку бабочки в коконе.
– Анюта, – повторил Правилов, и из глаз племянницы скатились две крохотные кровавые слезинки. Олег Петрович в ужасе зажмурился. Когда же он снова решился распухнуть глаза, вокруг стало белым-бело.
«Метель», – подумал Правилов, оглядываясь в поисках Анны. Но той и след простыл. Злой ветер обрывался с горных пиков, пронизывая все ущелье и выбивая слезы из глаз.
– Эка все замело…
На фоне белых, словно саван, сугробов подбитые танки и бронемашины казались уродливыми черными коробками, раскиданными вдоль каменистого русла реки. Река ревела под ногами Правилова, пробиваясь между заснеженных горных отрогов, и казалась черной молнией, вышитой бисером по белой скатерти. Кроме Правилова, похоже, в ущелье никого больше не было. Только он и давно погибшая бронетехника. Правилов глубоко вздохнул и обнял руками свою седую голову. В таком виде его и застала Инна, на цыпочках войдя в кабинет.
Олег Петрович, – в полголоса позвала секретарша, вглядываясь в неподвижную фигуру шефа. Правилов окаменел в кресле, как будто сделавшись тенью воина из одноименного фильма Куросавы.[58] Раскрытые глаза Олега Петровича показались Инне двумя погасшими прожекторами, и она повторила с ноткой истерики в голосе:
– Олег Петрович? С вами все нормально?
Правилов встрепенулся, возвращаясь откуда-то издалека. Из одному ему доступных мест, да и то, пожалуй, не всегда.
– Олег Петрович?!
– Да, Инночка…
– Ох, Олег Петрович. То-то вы меня напугали. – Инна надула щечки. – Олег Петрович? Я звоню, а вы не отвечаете. К вам Сурков на прием.
Правилов брезгливо поморщился. В возглавляемом Правиловым «Неограниченном кредите» товарищ Сурков Владимир Ульянович являлся человеком номер два. Управляющим, если выразиться точнее. Он занимал в банковской иерархии следующую за Правиловым ступеньку. Это если со стороны поглядеть. В действительности же дело обстояло иначе, и если Правилову в банке отводилась роль «свадебного генерала», то Сурков совершенно реально возглавлял штаб со всеми вытекающими из этого обстоятельства последствиями. В советские времена Сурков просиживал штаны в Госплане, где, как известно, не держали дураков. Там его и разглядел Поришайло, оттуда он его и забрал, когда Госплан, этот причудливый орган социалистического управления, приказал долго жить.
О, Артем Павлович! Этот великий собиратель человеческого янтаря на невостребованном отечественном берегу, зыбком и переменчивом, словно Берег скелетов. Тут, очевидно, следует уточнить, что в товарище Суркове товарищ Поришайло не ошибся и к моменту рождения «Неограниченного кредита» Владимир Ульянович стал в банке ушами, глазами, а иногда и руками олигарха.
– Олег Петрович? – Инна с тревогой изучала лицо Правилова. – Вы примете Владимира Ульяновича?
– Нет, – буркнул Правилов.
«Не приму я эту паскудную комитетскую харю».
– Но он очень настаивает, – Инна казалась озабоченной. – Говорит, что дело не терпит отлагательства.
– Да наплевать, – немного оживился Правилов. – Пошел бы погулять этот твой, мать его, Ульянович. Сексот кагэбистский. Гнида.
– Что же мне ему передать? – пролепетала Инна, окончательно сбитая с толку.
– А что хочешь…
Правилов встал, прошелся к окну и принялся рассматривать облака, ползущие по небу, словно пожарные невидимыми лестницами.
– Олег Петрович, – Инна заговорила с шефом, как с душевнобольным, – давайте, я вам кофе сварю. А Владимиру Ульяновичу скажу, чтобы позже зашел.
– Кофе – это дело, – согласился Правилов, не оборачиваясь. – Две чашки, если тебя не затруднит.
– Да ну, что вы, Олег Петрович?! – смутилась Инна. – Конечно же. Сколько захотите.
Через десять минут, когда Инна вновь вошла в кабинет, Правилов от окна вернулся к столу.
