Алехандро не испытал облегчения. Наоборот, ему стало хуже. А ведь он всегда оживлялся и наполнялся энергией, когда побеждал. Но не на этот раз.
Ребекка обвинила его в том, что он прячется от правды. Он знал, что она была не права. Но почему же ее стрелы так больно ранили его? Ведь именно она была лгуньей и обманщицей.
А что, если он ошибается? Зачем ей понадобилось ждать столько времени, чтобы предать огласке эту историю? Настоящий злоумышленник составил бы гораздо лучший план. Это было бессмысленно — сначала забеременеть от него, а потом сообщить ему о том, что ей стало известно: именно он был владельцем того самого банка. Для того чтобы вернуть себе свою компанию, ей не надо было притворяться, что она не знает об этом.
Кто-то сейчас вытащил на свет эту историю, чтобы попытаться дискредитировать его. Кто-то, кто заинтересован отнять у него курорты в Дубае. Кахилл? Именно он отправил Ребекке эти документы, и именно он был достаточно хитер, чтобы не предавать их огласке до тех пор, пока они не принесут ему максимальной пользы.
Алехандро сидел так долгое время, не притрагиваясь к рюмке, не шевелясь. Он напряженно размышлял.
Наконец он поднял голову. Вскочив со стула, побежал ее искать. Алехандро заглядывал в каждую комнату — все они были пусты. Ребекки нигде не было.
Сеньора Флорес встретила его в холле. Лицо ее было нерадостным.
— Сеньора Рамирес ушла, — печально произнесла она.
Самое лучшее, что приобрела Ребекка, став сеньорой Рамирес, была возможность приехать в отель «Вилла де Музика» и потребовать номер на ночь, не вдаваясь в подробности. Она понимала, что Алехандро в конце концов найдет ее, но она, по крайней мере, хоть несколько часов побудет наедине с собой.
Неудивительно, что ей был предоставлен «тот самый» номер, наполненный воспоминаниями. Ребекка уже выплакала много слез, но они полились снова. Она вошла в спальню, в которой они когда-то проводили ночи, и опустилась в кресло возле окна.
Ей надо требовать развода. Другого выхода нет. Она не будет жить с ним — с таким холодным и подозрительным, не способным простить.
Ребекка провела рукой по волосам. Ее уединение не будет длиться долго. Еще час или два...
Она почувствовала его присутствие еще до того, как услышала.
— Ребекка!
Она даже не взглянула на дверь. Этот низкий сексуальный голос магически действовал на нее. Рядом с этим мужчиной Ребекка чувствовала себя слабой.
— Я хочу с тобой развестись, Алехандро.
— Нет.
Ребекка вскочила с кресла, взглянув на мужа.
— Я не буду жить с тобой в одном доме, терпеть твои оскорбления! Ты не способен увидеть правды, даже если она смотрит тебе прямо в глаза.
— Да, я согласен.
Глаза ее сузились, когда она взглянула на него. Он выглядел изможденным — будто много работал и совсем не отдыхал. Ребекка скрестила руки на груди.
— Ты согласен на развод?
— Нет, я не это имел в виду. — Засунув руки в карманы, он подошел к окну. И встал совсем близко от нее. — Я согласен насчет правды, которая смотрит мне в глаза.
Ребекка тяжело вздохнула. Теперь ей было все равно.
— Может быть, ты присядешь? — предложил он. — Мне надо кое-что тебе сказать.
— Хорошо. — Она села на край дивана — подальше от него. Он оперся о подоконник, будто понял, что к ней не надо приближаться.
— Я нашел Паркера Гейнса, — тихо сказал он. — Я сделал это на следующий день после того, как ты рассказала мне о нем.
Сердце ее стало судорожно стучать.
— И что же? — покорно произнесла она.
— Он сидит в калифорнийской тюрьме за мошенничество.
Разве это неправильно — почувствовать удовлетворение при этом известии?
— Хорошо.
— Да, я тоже так подумал. Это избавило меня от лишнего беспокойства — иначе я убил бы его.
— Алехандро...
— Нет, — сказал он, поднимая руку и заставляя ее замолчать. — Я с удовольствием сделал бы это. Когда он выйдет из тюрьмы через двадцать лет, я вызову его на дуэль.
Ребекка непроизвольно усмехнулась. Молчание длилось так долго, что Ребекка снова взглянула на него.
— Я знаю, что ты не рассказывала эту историю прессе, — мрачно сказал он.
