Бессильно стиснув кулаки опущенных рук, я сумел сказать:
- Ты не можешь погубить меня - не позволят другие творцы. Это они в Трое помешали тебе. Вини их в своей неудаче.
- Это так, Орион. Я отомщу им, но с твоей помощью.
- Никогда! Я и пальцем не шевельну, чтобы помочь тебе. Я буду противостоять тебе изо всех сил.
Он скорбно вздохнул и шагнул ко мне:
- Орион, мы не должны враждовать. Ты - мое создание, я - твой творец. Вместе мы сможем спасти континуум.
- Ты убил ее и сделал меня своим врагом.
Он закрыл глаза и слегка склонил голову:
- Я знаю. Помню. - Он вновь требовательно взглянул на меня и негромко произнес: - Я тоже тоскую по ней.
Я хотел расхохотаться ему в лицо, но только оскалил зубы.
- Орион, я всесторонне изучил ситуацию. Возможно, - я говорю только "возможно", учти это, - возможно, я сумею вернуть ее к жизни.
Невзирая на то, что он явно старался удержать меня на расстоянии, используя свои таинственные для меня возможности, я метнулся вперед и почти схватил его за плечи. Но руки мои замерли на полпути.
- Не спеши, - попросил Золотой бог. - Это всего лишь предположение. Риск чудовищен, а опасность...
- Мне все равно, - проговорил я, и сердце стучало у меня в ушах. Верни мне ее! Оживи!
- Я не могу сделать этого в одиночку. А все остальные - те, кто мешал мне в Трое, - вновь воспротивятся. Еще бы - тогда в континууме произойдет огромная сознательно организованная перемена. На подобный риск даже я не шел еще никогда.
Я слушал его, не вникая в смысл слов. Все же я не был уверен в том, что он говорит мне правду.
- Я никогда не лгу, Орион, - заявил он, словно прочитав мои мысли. Чтобы вернуть ее к жизни, нужно воздействовать на пространственно-временной континуум с огромной силой, способной разорвать его, как случилось некогда с Ариманом.
- Но ведь и ты, и остальные творцы уцелели, - отвечал я.
- Некоторые из нас уцелели. Другие погибли. Я же говорил тебе - боги не всегда бессмертны.
- И не всегда справедливы и добры, - добавил я.
Он усмехнулся:
- Именно так... Именно.
- Так ты вернешь ее к жизни? - Я почти умолял.
- Да, - сказал он и, прежде чем сердце мое забилось в порыве восторга, добавил: - Но только если ты, Орион, будешь повиноваться мне абсолютно. Ее спасение в твоих руках.
Более мне было незачем сопротивляться ему или перечить.
- И чего же ты от меня хочешь?
Какое-то мгновение он молчал, словно начал строить планы только сейчас, а потом произнес:
- Ты направляешься на юг, в Египет.
- Да.
- Скоро ты встретишься с бродягами, бежавшими оттуда. Сотни семейств, странствующих со стадами и шатрами. Они хотят занять эту землю и сделать ее своей...
- Эту землю? - Я показал на голые скалы и мертвые кусты.
- Даже эту, - ответил Золотой бог. - Но местные сельские жители и горожане будут сопротивляться им. Ты поможешь скитальцам силами своего отряда.
- Почему?
Он улыбнулся:
- Потому что они поклоняются мне, Орион. Они верят, что я не просто самый могущественный бог из всех, но единственный сущий, и если ты поможешь мне, их вера станет абсолютно твердой.
И прежде чем я смог задать новый вопрос, прежде чем я успел даже подумать, о чем его еще спросить, Золотой бог бесследно исчез вместе с дымным столбом.
27
Мы продвигались на юг вдоль реки. На ее берегах то и дело попадались деревни, окруженные стенами из сырцовых кирпичей. Среди голых низин и серых скал ярко зеленели поля, орошаемые с помощью ирригационных каналов. Здешние люди боялись чужаков: слишком много грабителей шло этим путем, чтобы захватить плодородные земли, а если не выйдет - ограбить селения и двинуться дальше.
С нами торговали, но неохотно - явно стараясь побыстрей отделаться от пришельцев. Я прятал Елену от любопытных глаз в закрытой повозке и внимательно следил, чтобы не прозевать появления ахейцев.
Наконец жарким днем, когда над сухой каменистой долиной воздух плясал от зноя, я увидел передовой отряд тех людей, о которых рассказал мне Золотой бог. Среди двадцати пеших воинов не нашлось бы даже двоих одинаково одетых и вооруженных.
На первый взгляд сброд, невысокие, прокаленные солнцем, как и мы сами.
