— Нам нужны ключи от дома, который вы снимали, чтобы его могли осмотреть эксперты, — сказал он.
Лили выпрямилась, отметив промах дознавателя.
— И мне имело бы смысл присутствовать на месте преступления, когда там будет работать группа экспертов. Я смогу показать им те места, где побывал преступник. Там больше вероятность, что они найдут стоящие вещественные доказательства. После того как мы с дочерью закончим проходить обследование, я немедленно позвоню и встречу подразделение экспертов в доме. — Она вложила в эти слова весь доступный ей сарказм. — Вы согласны со мной, не правда ли, офицер Трейвис?
— Это нормальный план, — произнес он, смакуя жвачку. Ее попытки поставить его на место были попытками мухи, сидящей на спине у слона, погонять его.
Трейвис был из тех полицейских, которые не моргнут глазом, если им сообщат, что изнасиловали мать Терезу. Такой никогда не станет сержантом. Глядя на его черные ботинки, Лили подумала, что в их носках находятся железные шипы. Ей приходилось рассматривать дела о жестокости тех, кто не мог устоять перед своей натурой, тех, кто, не будь у них в кармане полицейских удостоверений, вполне мог бы закончить свои дни в тюрьме.
— Офицер Трейвис, — проговорила она, — я бы не возражала, если бы вы покинули комнату, пока я и моя дочь будем давать показания.
Глядя на нее, он не двигался с места, словно таким образом хотел выразить свой протест. Он наслаждался своим участием в подобном деле. Потом он повернулся и вышел, сказав своей напарнице, что будет ждать ее в машине.
Их показания заняли около часа, они явились болезненными и шокирующими для Шейны. Лили знала, что все будет именно так и никак иначе. И это несмотря на то, что Толкингтон оказалась очень внимательной, дружелюбной и деликатной. У Лили даже появилась мысль написать от себя благодарственное письмо о поведении офицера Толкингтон ее начальнику. Она никуда не торопилась, не понукала Шейну, а голос ее все время оставался мягким и сочувственным.
Толкингтон поднялась, поправила пояс с тяжелым пистолетом и ночным регулировочным жезлом.
— Итак, на сегодня достаточно. Завтра с вами встретятся следователи, если им понадобится дополнительная информация. Если вы захотите что-нибудь добавить к своим показаниям, вот моя карточка.
— Спасибо, — искренне поблагодарила ее Лили.
— Вы готовы? Мы сейчас поедем в госпиталь.
— Мы поедем туда сами, — ответила Лили.
— Но, видите ли, миссис Форрестер, полицейский обязан присутствовать при обследовании, чтобы сразу получить необходимые вещественные доказательства. Это необходимо для целостной картины преступления. Это чисто процедурное мероприятие — наша совместная поездка. Действительно…
— Все это правильно, — нетерпеливо проговорила Лили, — но для нас нет никакой необходимости ехать туда в полицейской машине. Мы встретимся с вами в госпитале. Моя дочь и без того достаточно натерпелась. Я не хочу, чтобы об этом происшествии пронюхали соседи. Мы скажем им, что нас обворовали или что-нибудь в этом роде.
Джон все это время возился на кухне, абсолютно обескураженный возникшим нарушением привычного хода вещей. Он чувствовал себя так, словно неожиданно очутился в совершенно незнакомой компании. Он проводил Толкингтон до дверей, закрыл их и обратился к Лили.
— Я поеду с вами. Ты поможешь Шейне одеться?
Она повернулась и мягко сказала Шейне:
— Мне нужно помочь тебе одеться?
— Нет, со мной все в полном порядке. Мне, правда, хочется принять ванну, но полицейские сказали, что этого делать нельзя. Почему они запрещают мне принимать ванну?
Лили хотелось заплакать.
— На вашем теле могут быть вещественные доказательства преступления. Поэтому вам не стоит принимать ванну. Поэтому мы вынуждены настаивать, чтобы вы взяли с собой те вещи, которые были надеты на вас в момент совершения преступления.
Лили посмотрела на свои ноги и увидела, что на ней надеты старые туристические ботинки.
— Ночью я не смогла найти свои теннисные туфли, а это я обнаружила в какой-то старой коробке. — Она злым взглядом обожгла Джона, стараясь отвлечь его от своих ботинок и от своей внешности. — С твоей стороны было очень мило настаивать, чтобы я взяла с собой все свои вещи. Спасибо, Джон. Благодаря тебе мне теперь даже не во что переодеться.
