Вместо этого судьбе в лице Марвина было угодно столкнуть нас лицом к лицу за кастрюлей со спагетти. Причем Дэвид держался совершенно непринужденно, словно это не он искалечил мою жизнь. Коварный изменник как ни в чем не бывало точил лясы с Эндрю. Что-то там про моторы с карбюраторами. Точь-в-точь как в старые добрые времена. И вдруг Дэвид повернул ко мне голову и… улыбнулся. Как улыбался миллион раз и прежде. Всем своим видом давая понять, как опостылел ему собеседник. И не только. Эта улыбка обычно значила еще кое-что. А именно то, что Дэвиду не терпится сорвать с меня одежду, едва мы доберемся до дома.
Я покраснела до корней волос и сделала вид, будто разглядываю что-то в тарелке, но уже в следующий миг, к своему глубокому разочарованию, убедилась, что тарелка пуста. Я подняла голову и снова поймала многозначительный взгляд Дэвида. И почти тут же почувствовала, как его ступня, уже без туфли, пытается раздвинуть мои коленки.
Я просто рот открыла от удивления. Как он посмел? Да, конечно, прежде мы с ним всегда проделывали это во время вечеринок. Дэвид ласкал ступней мою промежность, пока я от возбуждения не лишалась дара речи. Но это было давно. В другой жизни. Теперь же подобную выходку можно было расценить как крайнюю наглость. Я угостила его грозным взглядом.
Дэвид ответил мне невинной улыбкой. Всегда умел ягненком прикинуться, зараза!
Эмма наклонилась ко мне, чтобы взять солонку, и я поспешно прикрыла его ступню салфеткой.
— Ты жива? — озабоченно спросила Эмма, видя, что со мной творится нечто неладное. — Вид у тебя престранный, старушка.
— Ж-жарко тут, — выдавила я. — Ты разве не чувствуешь?
— Нет. — Эмма посолила несъедобные макароны и — благодарение Богу — возвратилась к прерванному разговору с Тиффани.
Я с трудом проглотила кусочек черствого хлеба и вдруг почувствовала, как зашевелились пальцы на ноге Дэвида. Поначалу почти незаметно, но затем все увереннее и увереннее. Салфетка, прикрывающая мои бедра, явственно задвигалась. Я метнула на Дэвида яростный взгляд, но он, делая вид, что увлечен беседой с Эндрю, не обращал на меня внимания.
Что ж, выбора у меня не было. Нахала следовало проучить. Дэвид Уитворт давно лишился права возбуждать меня подобным образом.
Я схватила вилку и изо всей силы всадила ее в салфетку.
— Ой, блин!
Эндрю свалился со стула и принялся с воем кататься по полу, сжав обеими руками ступню.
— Блин! Блин! Блин!
— Что случилось, Эндрю?
Тиффани, насмерть перепуганная, вскочила со стула и кинулась ему на выручку.
— В чем дело, дорогой? — щебетала она. — У тебя судорога, что ли? Может, «скорую» вызвать?
— Ужалила какая-то сволочь, — морщась от боли, выдавил Эндрю. — Под столом. Оса, наверное.
Все в ужасе заглянули под стол.
Оса? В январе? Это остроумно. Давясь от смеха, я бросилась в ванную. Заперлась изнутри, прислушиваясь к доносившимся из гостиной звукам. Тиффани, похоже, билась в истерике.
— Я не могу найти жало! — вопила она. — Должно быть, оно слишком глубоко. Эндрю нужно срочно в больницу доставить. Господи, кровищи-то сколько! Неужели это аллергия? Да вызовите же «скорую»! Быстрее, черт бы вас побрал!
Бедняга Эндрю, подумала я, устраиваясь на сиденье унитаза и закуривая. Знай я, что это он, обошлась бы с ним не столь жестоко. Так, слегка кольнула бы, и все. Хотя мужики, которые так и норовят смутить девушку за столом, заслуживают того, чтобы их какой-нибудь залетный шершень цапнул.
Я уже тушила окурок о мыльницу Марвина, когда в дверь ванной постучали.
— Сейчас иду, — откликнулась я.
— Эли, это я, Дэвид, — послышалось из-за двери. — Можно войти?
Я отодвинула задвижку и чуть приоткрыла дверь.
— Вообще-то, Дэвид, наша помолвка расторгнута, — напомнила я. — Теперь тебе уже неприлично писать в моем присутствии.
— Я не собираюсь писать, — ответил он с усмешкой. — Я с тобой поговорить хочу.
Меня поразило, что в квартире царила подозрительная тишина.
— А чем все остальные занимаются? — осведомилась я.
— Как чем? Они в больницу укатили.
— Все? — изумилась я.
— Ну да. Эндрю как «ужаленный», — сказал он не без ехидства. — Фред за рулем. Тиффани слишком расстроилась и не могла вести машину, но хотела во что бы то ни стало поддержать Эндрю морально. Пита никуда без Фреда шагу не делает, но и его от себя не отпускает. Что же касается Эммы с Марвином, то они просто не могли упустить случая поглазеть на молоденьких травматологов.
