— Я не знаю ее, — он покачал головой.
«Вообще-то, знаете», — мысленно возразила я, но оставила это при себе.
— А вот и снова я, Кассандра, или Мюриэль, или как вы там себя называете, — приветствовала я, приближаясь к Кассандре несколькими минутами позже.
— Оставьте меня в покое, — сказала она.
— Этого не случится, Мюриэль, — отрезала я. — Я хочу, чтобы вы мне рассказали о лете 1975-го.
— Не знаю, о чем вы говорите, — запротестовала она.
— Как насчет того, чтобы взглянуть на эту фотографию? — предложила я. — Я могу вам показать ее в увеличенном варианте на компьютере Брайана, если хотите, на случай, если вы не узнаете себя в этом парне.
Если в прошлый раз, когда мы разговаривали, Кассандра позеленела, то на этот раз я даже не знаю, как описать, какого оттенка она теперь стала. У нее сильно затряслись руки, а уголок одного глаза начал дергаться от нервного тика.
— Может, уйдем в более уединенное место? — попросила она.
— Хорошо. Давайте сядем вон под тем зонтиком и поглядим на закат, — согласилась я.
— Вы собираетесь убить меня на виду у всех в столовой? — спросила она дрожащим голосом.
— Я не убиваю людей, — возразила я. — Я просто хочу поговорить с вами.
— Вы никому не сможете рассказать, — прошептала она.
— Я могу понять ваше беспокойство. Если кто-то узнает вас, вы можете закончить так же, то есть умереть, как и все остальные.
Цыганка рухнула на свой стул.
— Пожалуйста, не надо, — взмолилась она. — Давайте выйдем на улицу.
— Кассандра, Мюриэль, как же вас по-настоящему зовут? — поинтересовалась я.
— Эндрю Джонс, — сознался он.
— Ладно, Эндрю, — произнесла я. — Скажите-ка мне вот что…
— Прошу, зовите меня Кассандра, — попросил он.
— Кассандра, если вы не расскажете мне, что знаете, прямо сейчас, я сделаю некоторое заявление за ужином о том, кто вы на самом деле.
— Зачем вы так со мной? — сокрушался он.
— Люди умирают, если вы не заметили. Жизни других людей в опасности. Гордон Фэйеруэтер не хочет мне говорить, Фелипе Тепано тоже отказывается, но поверьте мне, вы расскажете.
— Нам вообще не следовало сюда возвращаться, — сокрушался он. — Не знаю, почему мы это сделали.
— Не знаю, удивит ли вас это, но те же самые слова произнес Сет перед тем, как умер.
— Прошу вас! — он был в панике. — Я не думал, что вообще кто-нибудь меня узнает. Чем более вызывающе ты выглядишь, тем меньше люди смотрят на тебя. Поверьте, я знаю. А мы не можем пройти в мой номер, чтобы я мог снять парик? Голова болит.
— Нет, — отрезала я. — Начинайте рассказывать. Никто вас здесь не услышит, рядом с прибоем.
— Не могу, — замотал он головой.
— Ладно, тогда вернемся в столовую, и я сделаю заявление. Кажется, там как раз все собрались, разве нет? Наверняка и Анакена там.
Он застонал. Я ждала.
— Вы знаете историю Ана о Кеке? — наконец спросил он.
— Я знаю, что это пещера, — ответила я. — Что-то связанное с девственницами. Один из ваших Моаиманьяков использует это название.
— Пещера Белых Девственниц, вот как большинство людей называет ее, — пояснил он. — Но вы знаете, что произошло там в 1860-х годах?
— Нет, — сказала я. Я не знала, какая тут связь между происходящим и 1860-ми. Я была заинтересована в 1975-м.
— Пещеру использовали как место для ритуалов культа человека-птицы, тангата ману. Молодые девушки, девственницы, очень ценились, и их помещали в Ана о Кеке на несколько недель, если не месяцев, до прилета птиц. Пещера располагается в нескольких ярдах от вершины утеса на внешней стороне Пойке. Туда довольно опасно добираться да и падать оттуда очень высоко. Там было очень тесно, но считалось великой честью быть избранной. Смысл состоял в том, чтобы девочки стали бледными и упитанными. Их отцы приносили им еду.
— Ладно, — сказала я, чувствуя, как растет мое нетерпение. — Какой в этом смысл?
— В 1863 году на Рапа-Нуи приплыли работорговцы, — продолжал он, игнорируя меня. — Жители острова пришли на пляж поприветствовать корабль. Работорговцы побросали украшения на песок, и островитяне стали ползать, собирая их. Пока они были на земле, работорговцы схватили столько трудоспособных мужчин, сколько смогли, связали их и увезли. Их забрали на гуановые прииски на островах Чинча. Условия там были ужасные, и многие из них умерли. Но потом…
