— За исключением того, что он мертв, — парировал Альберт.
— Да, и за исключением того, что он попал прямо в логово ко льву. Прямо туда, где человек вроде Гордона Фэйеруэтера наверняка обо всем услышит.
— Верно, — согласилась я.
— Возможно, самолюбие Джаспера было таким, что он скорее наслаждался битвой, — предположил Льюис.
— Так, а теперь о вашей небольшой экскурсии в номер Сета, — напомнила я.
— О, боже, — воскликнул пирожок.
— Вы ведь «Настольную книгу фальсификатора произведений искусства» пошли искать, так?
— Пойман с поличным, — сказал Альберт. — Однако это на самом деле его книга. Он не крал ничего, что ему не принадлежало.
— И вы привезли настольную книгу на Рапа-Нуи, потому…
— Просто потому, что она показалась интересной. Я нашел ее в магазине редких книг несколько месяцев назад, и это был первый раз, когда мне представился шанс прочитать ее. После выступления Джаспера у Альберта появились сомнения насчет дощечки, — пояснил Пойкемэн. — Мы надеялись получше рассмотреть ее.
— И у вас получилось? — спросила я.
— Боюсь, что нет, — вздохнул Льюис.
— Думаю, она спрашивает, не мы ли украли дощечку, — сказал Альберт своему приятелю.
— Понятно. Нет, мы этого не делали, но поискал ее, когда я был в номере, — сказал Льюис. — Я считал, что, вероятнее всего, Сет прячет ее. Он был помешан на ронгоронго. Я подумал, что именно он украл ее. Я просто осматривался на случай, если полиция что-то пропустила. Если бы я нашел ее, я отдал бы ее полиции сразу же, понимаете?
Я не была уверена, что именно я должна была понять.
— Вы там случайно не видели фотографию? — спросила я.
— Фотографию? Нет, — ответил Льюис.
— А вы там были, когда нашли дощечку, Альберт? — задала я следующий вопрос. — Вы и Эдвина?
Альберт помедлил немного, прежде чем ответить:
— Был, милочка. Был. Это был великий момент.
— И он мне об этом даже не сказал ничего! — проворчал Льюис с притворным негодованием.
— Мы были связаны обетом молчания. Чтобы не испортить звездный час Джаспера. Кажется, я уже говорил о том, что, будучи на пенсии, я нанимаюсь на раскопки. Обычно я выполняю любую черную работу, какую дают, но эта была очень захватывающей. Джаспер проводил раскопки того, что он считал гробницей. Мы работали уже несколько недель, а потом он нашел какие-то мумифицированные останки (и подумать только!) дощечку с надписями, которые, как он сказал, были на ронгоронго. Не так-то часто можно испытать такое во время раскопок, знаете ли.
— Ну, с Джаспером это обычное дело. Кажется, у него безошибочный нюх на такие впечатляющие находки, — заметила я.
— Возможно, на него не давит груз образования, — хихикнул Льюис.
— Кажется, причина действительно в этом, — сказала я.
— Нельзя спорить с успехом, — развел руками Альберт.
— Можно, если дощечка поддельная, — возразил Льюис. — И вы ведь сказали, что это возможно.
— К Джасперу было трудно испытывать симпатию, — сказал Альберт. — Возможно, мои подозрения больше касались этого момента, чем самой дощечки. Просто она показалась совсем неуместной там, должен сказать. Однако Эдвина была очарована ею, но с другой стороны, она же разделяет взгляды Джаспера на мир, во всяком случае, в том, что касается Рапа-Нуи.
— Кто-нибудь из вас двоих знает, кто такой или такая Анакена? — поинтересовалась я.
— Я надеялся, что это будете вы или ваша милая подруга Мойра, — ошарашил меня Альберт.
— А я был уверен, что это вы, еще в первый день в автобусе на Рано Рараку, — выдал Льюис.
Я оставила этих двоих глотать коньяк, а сама проскользнула обратно в свой номер. Следует сказать, что оба были в какой-то мере милыми, один в нижнем белье, второй в пижаме, но Альберт долгие года проработал в довольно-таки жестоком бизнесе. Он не мог быть даже близко таким милым, каким казался, и, в конце концов, они вломились в чужой номер.
Коньяк, тем не менее, подействовал, и в этот раз я уснула. Как и всегда, во сне был Роб:
— Ты не в форме, дорогая, — произнес он. — Это все этот отпуск. Хватит развлекаться. Тебе нужно искать связующие ниточки, необычные детали, которые раскроют убийцу. Тебе нужно понять, что общего между этими двумя убийствами и Габриэлой. Ты знаешь, что это. Эта та самая раздражающая мелочь.
