Я пыталась пару раз вытянуть из него комментарий по поводу дощечки Сан-Педро с ронгоронго, но после смерти Дэйва он не очень-то был склонен беседовать, не только со мной, а вообще с кем-либо. Теперь, когда нашли тело Джаспера, Сет устремлялся в обеденную залу, как только она открывалась, чтобы успеть занять один и тот же столик. Столик был на две персоны, хотя он никогда не просил кого-либо из нас к нему присоединиться. С этого места не только никакого вида не было, но к тому же он находился в самом темном углу. Я понимаю сейчас, что он постоянно садился спиной к стене. Когда трапеза заканчивалась, он снова спешил прямо в свой номер. И хотя я сама никогда этого не видела, но не была бы удивлена, если бы он задвигал дверь мебелью изнутри. Его номер был в том же крыле, что и наш, и шторы он держал постоянно задвинутыми, днем и ночью. Пару раз, когда я шла обратно в номер, видела, как колышутся шторы, так что, думаю, он постоянно наблюдал за всеми. Он был один и вел себя как запертый в клетке зверь, и, полагаю, он сделал то, что сделал бы запертый в клетке зверь. Когда знаешь, чем кончилось дело, конечно, хорошо говорить, но, оглядываясь назад, думаю, я могла, должна была предсказать то, что произошло.
План Сета был неплохим, не хуже, чем вынашивали мы с Мойрой. Но именно в тот момент, когда он начал претворять его в жизнь, он провалился.
Сет приступил к его осуществлению почти одновременно с нами. Мойра и я сидели с компанией, любуясь морским пейзажем, наблюдая, как пролетел единственный за день самолет. Это происходило почти каждый день под некоторый скрежет зубов и обмен репликами типа «как бы мне хотелось быть на этом самолете», когда он взлетал. Тем не менее Сет был единственным из нас, кто действовал.
Мы с Мойрой объявили, что собираемся в город, и спросили, не нужно ли кому что. Охранник, назначенный вести наблюдение у столовой, едва ли обратил внимание на то, как мы направились к своему «сузуки», припаркованному недалеко от нашего номера. Когда мы безразлично, насколько могли, проходили мимо одного из зданий, позади нас открылась дверь, и из нее вышел Сет. Мы помахали ему, но он не осознал нашего присутствия.
Он нес одну из гостиничных сумок для белья и направлялся прямо к стойке администратора, будто собирался оставить ее там. Однако, не дойдя до нее, он внезапно повернул и направился к красному, с наклейкой из проката «сузуки», припаркованному поблизости. Дойдя до машины, он попытался отпереть дверь. Но, к сожалению, обронил ключи. Дважды. К этому моменту охранник, назначенный вести наблюдение у стойки администратора, заметил его нервозное поведение и направился в его сторону.
Вместо того чтобы нагло соврать, как поступила бы я, Сет бросил сумку, которая раскрылась, явив нам вовсе не белье для стирки, а, скорее, куртку, туалетные принадлежности и то, что подозрительно напоминало бумажник, паспорт и билет на самолет. Охранник закричал, чтобы он остановился, но Сет развернулся и побежал. К этому времени другой охранник, всполошенный криком, завернул за угол и моментально достал пистолет. Я стояла со стороны двери водителя, держа ключи в руке, наблюдая с удивлением и ужасом, как Сет бежит ко мне.
— Не стреляйте! — закричала Мойра.
— Не делайте этого, Сет, — сказала я, но было уже слишком поздно. Когда Сет врезался в меня, я почувствовала его страх; услышала отчаянный выдох, когда он попытался схватить ключи, но они вылетели у меня из руки и покатились по асфальту.
Сет нырнул за ними почти в тот же момент, что и охранник. В мгновение ока Сет с разбитым носом, с заломанными за спину руками, был пригвожден к земле, а второй охранник приставил ему пистолет к голове.
Остальные к этому моменту уже собрались вокруг.
— Его же могли застрелить! — пролепетала Сьюзи, вся бледная. — Как ужасно!
— Ты в порядке? — спросила меня Мойра, указывая на руку, на которой уже начал образовываться синяк.
— Думаю, да, — ответила я.
— Но что он тут делал? — поинтересовалась Ивонна.
— Полагаю, собирался дать деру в аэропорт, — выдвинул версию Альберт.
— Думаю, это было не очень умно, — заметил Энрике.
