Пока Джаспер говорил, появился следующий слайд: «Ронгоронго, хотя и является выдающимся достижением, не имеющим известных предшественников нигде в Полинезии, был, по существу, кратковременным явлением, начавшимся вскоре после завоевания острова Испанией и закончившимся в 1864 году, когда люди, называемые маори ронгоронго, были либо увезены в рабство, либо погибли от оспы. Вместе с ними знание о том, как читать на ронгоронго, было утеряно. — Гордон Фэйеруэтер».
— Он собирается попытаться рассказать нам что-то новое? — спросил Коннелли.
— И Гордон Фэйеруэтер, и Рори Карлайл, чьи взгляды я попытался представить вам в интересах всестороннего обсуждения проблемы, сегодня здесь с нами, — произнес Робинсон.
Что-то похожее на звук, издаваемый маленьким животным, которого душат, раздалось со стороны Гордона.
— Фэйеруэтер, — повторил Робинсон, — приводит три довода. Первый — не существует никакого предшественника ронгоронго в Полинезии. В этом он совершенно прав, и я попрошу вас запомнить сей факт.
— И почему мне кажется, что твои слова сейчас собираются переврать в нечто неузнаваемое? — философски заметил Рори.
— Ко второму его доказательству я еще вернусь, но третье в том, что способность читать на ронгоронго исчезла со смертью последнего маори ронгоронго, тоже верно. Безусловно, не было никого в первой половине двадцатого столетия, кто мог бы читать на этом языке. Если продолжать обсуждать интересную точку зрения доктора Фэйеруэтера…
— Интересную? — фыркнул Фэйеруэтер. — Вот как ты это называешь?
— Гордон, — предостерегающе произнесла Мойра.
— Именно во втором доказательстве Фэйеруэтера я сегодня особенно заинтересован, и в том, что ронгоронго датируется присоединением этого острова испанцами в 1770 году. Я понимаю, что повторяю то, что многие из вас и так уже знают, но я хочу удостовериться, что все понимают это, потому что это и есть ключ к тому, что я покажу вам позже. Согласно этой теории жители Рапа-Нуи наблюдали, как испанцы в их имперском величии захватили остров и впоследствии заставили их подписать документ, который засвидетельствовал факт присоединения. Старейшины Рапа-Нуи ставят какие-то метки на документ, картинки, которые они знали, например, птицу, а испанцы уехали, чтобы больше не вернуться. Этот документ сохранился.
Тогда, как гласит история, народ Рапа-Нуи, понимая, что испанцы написали, представляло собой устную речь, придумал свою собственную систему письменности, ту, что сейчас мы знаем как ронгоронго. Если это правда, то это выдающееся достижение — создать систему письменности с нуля, — по сравнению с тем путем, по которому развивается большинство систем письменности — в течение столетий.
— Что он имеет в виду «если это правда»? — возмутился Коннелли.
— У меня такое чувство, что мы это сейчас выясним, — прошептал Рори.
— Мой вопрос для всех вас, и особенно для доктора Фэйеруэтера, звучит так: что если ронгоронго намного, намного старше, что если его корни можно найти в другом месте? Мы все уже знаем, что этот язык не пришел из Полинезии. Можно ли будет более древнюю форму ронгоронго квалифицировать как доказательство переноса культуры, доктор Фэйеруэтер?
Робинсон сделал драматическую паузу. Я посмотрела на Рори и Гордона, потом на Сета. Все трое, будто связанные вместе нитью, медленно наклонились вперед на своих местах.
Через несколько секунд, в продолжение которых можно было услышать, как падает та булавка из поговорки, на экране появился слайд. Изображение было относительно темным, что мне показалось просто облегчением, поскольку теперь голова у меня раскалывалась, а перед глазами прыгали странные огоньки. Однако было очевидно, что я никуда не уйду, пока не узнаю, что хотел сказать Робинсон. Фотография на слайде была сделана явно не на острове, но я не знала, где именно. Это было пустынное место, пожалуй, оно даже напоминало лунный пейзаж, без единой травинки, только песок и камни. Тем не менее оно было очень красиво. Фотографию, должно быть, сделали или на рассвете, или на закате, потому что горы на заднем плане были окрашены в розовый оттенок, как и песок.
