Конни рассеянно кивнула, и Фонтейн решил объяснить, что это значит. Хотя она слышала поговорку. Ее первый муж Карло произносил нечто подобное в постели: в бою размер собаки не главное, а в постели главное, чтобы член рвался в бой. У Карло был не член, а тявкающий карликовый пудель. Джонни предположительно обладал итальянским волкодавом. Портной, шивший костюмы для Майкла и Тома, как-то признался ей, что подгоняет Фонтейну штаны, дабы они вмещали его мужское достоинство. Конни задрожала.
— Футбол — такой грубый вид спорта, — выпалила она, чтобы завуалировать возбужденный трепет. — Страшно смотреть.
Майкл Корлеоне наклонился и шепотом разрешил маленькому Санни открыть подарки. Мальчик радостно воскликнул и тотчас сорвался с места.
Когда во все стороны полетели куски оберточной бумаги, Майкл пробормотал слова благодарности и ускользнул наверх. Хейген прошептал что-то Риччи Нобилио, но тот махнул рукой, будто вопрос давно решен. Нобилио направился к лифту со своими людьми. Хейген последовал за Майклом.
— А как дела у этих крутых парней? — спросил Фонтейн, ероша волосы сыновьям Конни. — Вижу, они бы не подкачали на футбольном поле.
Виктор и Майк тотчас полюбили Джонни.
— Позволь представить тебя старшим сестрам Фрэнки, — сказала Конни.
Джонни протер глаза:
— У меня двоится?
Кэти рассмеялась, очарованная им, как и Конни. Франческа закатила глаза от пошлости остроты и от ужасающей реакции сестры.
— Верьте или нет, — сказала она, — ничего подобного нам раньше слышать не доводилось.
Фонтейн вскинул голову.
— Я шучу, — пояснила Франческа.
— Я так и подумал, — уверил Джонни, загоревшись отнюдь не от смущения.
Конни крепко взяла его за локоть и продолжила церемонию представления.
Фонтейн высвободился из ее собственнической хватки и поцеловал ручку обеим близняшкам.
Большинство женщин привыкли к подобной галантности, но мужчины чувствуют себя в этот момент неловко, будто совершают пародию на старый ритуал. Джонни Фонтейн умел целовать ручку с достоинством и пылкостью принца Сицилии.
Кэти нервно захихикала, чего не делала с окончания школы.
У Франчески мурашки пошли по коже.
Всего один раз в жизни она встречала человека с подобным магнетизмом, и то был президент, знавший, как брать женщину за руку. Поцелуй, дрожь — простые уловки одомашненного волка. С каждой минутой становилось все холодней. Однако Франческа не пошла за свитером.
Джонни таинственным образом вспомнил (вот льстец), что Кэти — профессор, и отметил, как гордился бы ею дедушка. Кэти поблагодарила его, обрадованная, что Фонтейн знает, кто она.
— Наслышан вашим вкладом в процветание фонда, — обратился он к Франческе.
Она разгладила платье, где-то в подсознании, но очень глубоко подозревая, что он лжет.
— Спасибо, мистер Фонтейн. — Франческа самодовольно улыбнулась. — Стараемся.
— О нет, пожалуйста, — воспротивился певец. — Зовите меня Джонни, душечка.
— Ладно, Джонни Душечка, — выпалила Франческа, и рука невольно потянулась закрыть рот.
— Молодец. Вы не просто стараетесь. Вы многого добиваетесь, насколько я знаю. Вы заняты делом. — Он улыбнулся. — Вот что я уважаю. Вокруг меня много людей, которые говорят, говорят, говорят. Я и сам грешен, верно? Однако уважаю я тех, кто занят делом.
— Глубокомысленное замечание, — произнесла Франческа с сарказмом. Кэти стояла сама не своя, словно онемев. — А это уважаю я. Глубокомысленных людей.
Франческа не могла сдержаться.
Конни положила ей руку на плечо.
Однако Джонни рассмеялся от всего сердца.
У Франчески задрожали колени, и она ненавидела себя за это. Нельзя отрицать, в тот момент Джонни Фонтейн вел себя отнюдь не как звезда телеэкрана и популярнейший певец! Наслаждаясь шуткой в свой адрес, находясь в центре внимания, вульгарно очаровательный, он напоминал ей отца.
Сзади маленький Санни спрашивал, не осталось ли упакованных подарков.
— Не обращай на нее внимания, Джон. — Конни одарила Франческу неодобрительным взглядом. — Ей последнее время нездоровится. — Конни снова взяла Фонтейна за руку. — Пойдем, угощу тебя моим шоколадным тортом. Ты уже как-то его пробовал. Помнишь?
