Корлеоне раздал бокалы.
— Мой отец гордился бы тобой, Джонни, — сказал Майкл.
Все трое чокнулись и отпили.
Майкл с Джонни расспросили друг друга о родных. Они были отцами в разводе, что не редкость в кругах, где вращается Фонтейн, и неприемлемо в среде Корлеоне. Разведенные католики с детьми.
— Как часто ты видишь Энтони и Мэри? — спросил Джонни.
— Часто, — механически ответил Майкл. — Езжу в Мэн при первой возможности. Они проводят у меня каникулы.
Последний раз дети приезжали четвертного июля, в День независимости. У Майкла был собственный самолет, и месяц назад он выбрался навестить их, послушать, как Энтони поет в школьной постановке. Опоздал.
— Это хорошо, — похвалил Джонни. — Потому что когда мужчина не проводит время… — Он резко замолчал, почесал голову и сморщился. — Я понял одну вещь, по горькому опыту: если тебя нет рядом, многое бывает упущено. Ты и сам знаешь. Дела идут в гору. У меня дочь учится в Нью-Йорке, и прошлым вечером…
— В Джуллиардской музыкальной школе, — вставил Майкл. — Весьма впечатляет.
— Как Рита? — спросил Фонтейн.
При упоминании этого имени лицо Корлеоне смягчилось.
— Прекрасно, — ответил он. — Передает привет.
— Поглядите только! — сказал Джонни Тому Хейгену и вновь повернулся к Майклу. — С ума тебя свела, да? Сразу видно. Не пытайся меня обмануть, приятель.
Майкл слегка покраснел и поднял руки. Что тут возразишь?
— Я так и знал, — не унимался Джонни. — Говорил же тебе. Такие бойкие ножки, тонкая кость. Потрясающая девчонка. Рад за тебя.
Маргарита Дюваль была обязана Фонтейну своей карьерой. Когда они познакомились, Рита танцевала в массовке первоклассного стриптиз-шоу — розовощекая француженка, обожавшая секс. Джонни познакомил ее с учителем по вокалу и полезными людьми. Вскоре Рита получила роль в бродвейском шоу. Критики не хотели признавать, но именно жгучая сцена в публичном доме оказалась кульминацией и, к удивлению снобов-театралов, принесла ей премию «Тони». Фонтейн также пригласил Риту в некоторые фильмы и включил в список гостей на инаугурационный бал, где были только крупные звезды. В то время она не спала с Джимми Ши, роман давно закончился. Джонни познакомил Маргариту с несколькими близкими друзьями. Обывателям этого не понять, но Фонтейн считал, что связи с одной и той же женщиной только сплачивают мужчин.
Майкл пригласил Джонни присесть на диван. Сам опустился в кресло рядом. Мебель была обита мягчайшей итальянской кожей. Хейген взгромоздился на табурет у бара.
— Ты правда считаешь, твой отец гордился бы мной? — спросил Фонтейн.
— Конечно. В детстве он часто брал меня на парад. Показывал, как маршируют влиятельные люди, и повторял, что в Америке ты можешь стать кем захочешь. Христофор Колумб приплыл сюда и нашел достаточно ресурсов, чтобы воплотить самые невероятные мечты. Это новый мир.
— Христофор Колумб сюда не ступал, — заметил Джонни, — если быть точным. Но я понимаю твою мысль и полностью с ней согласен.
Хейген тяжело вздохнул.
— С мыслью моего отца, — поправил Майкл.
— Да, конечно, — пробормотал Фонтейн.
— Чем я могу тебе помочь, Джон? В твой великий день.
— Думаю, ты читал газеты. — Джонни уставился в глаза сына своего крестного отца. Майкл Корлеоне застыл и похолодел, как мраморный пол под ногами. — Это не то… что я хотел сказать… те кровопийцы… ты знаешь? Знаешь. Правда, Майк? Что не придумают, то переврут и…
Корлеоне и глазом не моргнул.
Джонни опустил голову.
— Хочу сказать, что беру полную ответственность за все. Я совершал ошибки, и немало, особенно с деньгами. Ты и твоя семья, мой крестный отец… вы были источником… истинной мудрости. И ты тоже, Том. У меня были возможности, которые парень типа меня…
Фонтейн наконец поднял глаза.
— Короче, дело вот в чем. Мне надо продать мою долю вашему… казино в Тахо, пока меня не вынудили это сделать. Возможно, до этого не дойдет. Честно говоря, я мог бы получать кучу денег каждый месяц, но, продав долю, сразу заимею наличные. В общем, после всего сказанного и сделанного, думаю, будет лучше для всех заинтересованных сторон, если… если я якобы сам приму решение. Продать.
