Утром он отправился в торговый центр, на сей раз в «Сирс», где купил охотничий нож, дробовик и коробку патронов. Потом заглянул в универмаг и приобрел такие внешне важные вещи, как молоко, кошачий корм и моющее средство, чтобы получить сдачу мелочью, за которой он сюда и пришел. По пути обратно в мотель выбросил все, кроме десятиценовиков.
Купить или взять напрокат машину — слишком рискованно, во всяком случае, пока не достанешь новый фальшивый паспорт. Любой, кто занимается подделкой документов, выдаст его полиции, чтобы не загреметь в тюрьму. Однако оставить себе «Понтиак» тоже не выход. Джерачи заправил его, проехал через автомойку и пригнал к ближайшей школе. Протер все ручки, опустил окна и оставил мотор включенным. Автомобиль просто напрашивался на угон.
Ник зашагал прочь. В номере достал из ящика стола открытку и отправился бродить вокруг мотелей, ресторанов, заправочных станций и вдоль автомагистрали, записывая по ходу номера телефонов-автоматов.
У Ника были знакомые в Бруклине, однако сначала надо вычислить, кому из них можно доверять. Больше всего хотелось позвонить Шарлотте, хотя за ней наверняка ведут наблюдение. Отцу — тоже нельзя без подготовки. Дочь Барб, студентка второго курса колледжа Скидмора, была нервной и более ранимой копией матери — красотка со всеми сопутствующими преимуществами и сложностями. Лучше сначала связаться с Бев. Она в этом году поступила в Беркли. Шарлотта не хотела отпускать дочь так далеко, но Бев настояла на своем. Вся в отца. Барб жила за пределами университетского городка, а Бев — в общежитии, где все телефоны платные.
Ник перешел улицу к заправке «Сохио» и потратил уйму монет, натыкаясь на разных тупиц, пока ему наконец не сказали номер Бев, а потом еще столько же, пока не нашлась девушка, которая позвала дочь к телефону.
— Кем бы ты ни был, — раздался из трубки голос Бев, — ты ненормальный.
Это точно, подумал Джерачи.
— Чему вас там учат в университете? — спросил он. — Разве можно так разговаривать с отцом?
— Папочка? Я думала, ты… О боже! Папочка! Где…
И тут Бев разрыдалась.
Ник дал ей выплакаться. На нем было теплое пальто, а в кармане достаточно мелочи. Он посматривал на машины, подъезжавшие к заправочной станции. Никто к нему не приглядывался.
Джерачи знал, что Бев скоро успокоится и оправдает его надежды. Она не стала задавать вопросов, на которые он не смог бы ответить. Ник уверил дочь, что у него все хорошо, и попросил передать привет сестре и матери.
— Позвони подруге мамы. Как же ее имя… Из дома напротив.
— Госпожа Брубейкер.
— Да, точно. Попроси, чтобы позвала Шарлотту к телефону, к Брубейкерам. Скажи, будто ты не смогла дозвониться домой, ничего не слышно.
— Я поняла, пап.
— Передай маме, что я позвоню завтра в восемь на телефон-автомат в парке, напротив статуи. Она знает.
— В восемь.
— Если у меня не получится, не беспокойтесь. Много дел.
— Дел, — тихо повторила Бев.
Ник сожалел, что заставляет дочь переживать. И ненавидел Майкла Корлеоне, кто был тому причиной. Он сменил тему и долго расспрашивал, как идет учеба. Очевидно, прекрасно. Бев сказала, что не нуждается в деньгах, но Джерачи все равно взял адрес и пообещал прислать некоторую сумму.
— Только не говори матери, — предупредил он.
— Думаешь, я все ей докладываю?
Последняя фраза была произнесена с каким-то надрывом. Следовало поинтересоваться, что случилось, однако Нику не хотелось углубляться в проблемы. Дела прежде всего.
— Как поживает дедушка?
— Который?
— Оба.
Бев рассмеялась. Она недолюбливала родителей Шарлотты.
— Потрясно.
— Он до сих пор в Тусоне?
— А с чего ему оттуда уезжать?
Насколько знал Ник, отец собирался на Сицилию.
— Действительно. Можешь позвонить и ему?
— Позвонить куда? — быстро сообразила она.
— У тебя же пятерка по испанскому. Позвони госпоже по имени Кончита Круз. Она хорошая подруга дедушки, но почти не говорит по-английски. — Джерачи начал диктовать номер.
— Ты шутишь?
— Сама сказала, что у тебя пятерка по испанскому.
— Дедушка Фаусто и госпожа Кончита поженились.
— Поженились?
— Поженились.
Джерачи посмотрел на отражение в стекле будки и едва узнал себя.
